Пизанская башня падает, Колизей разрушается, но как-то очень долго. В Санкт-Петербургском Молодежном театре на Фонтанке древнеримская арена валится за секунду. Я имею в виду премьеру «Семья Сориано, или Итальянская комедия». Почему Колизей, если действие «Филумены Мартурано» (так назвал пьесу Эдуардо Де Филиппо) происходит в Неаполе? Колизей для режиссера Семена Спивака и художника Николая Слободяника — образ смертельной борьбы между мужчиной и женщиной. Гладиаторы в халате и ночной рубашке. Впрочем, вернемся к злосчастному Колизею.

Кто его «утерроризировал»? Милая служанка Лючия (Наталья Третьякова). В прологе она, хрустально посмеиваясь, убирает квартиру — в режиссерском эпилоге ей не до швабры. Девушка забеременела от смазливого Риккардо (повторяя судьбу своей хозяйки). И когда Лючия впервые услышала биение сердца будущего ребенка, она (экстрасенс большого масштаба) воздела руки к небу. Колизей, изображенный на заднике, пал. С чего вдруг? А зачем теперь бороться мужчине и женщине? Они уже выполнили свое предназначение: появился ребенок — борьба должна быть закончена. И хотя мы знаем: с рождением ребенка борьба сплошь и рядом только начинается — спасибо Спиваку, который дарит утешение верным зрителям уже третье десятилетие. Лучшие его спектакли о семье — как она странно складывается.

На других площадках могут вздыбливать мрачность и безысходность — на Фонтанке утирают слезы, доброй улыбкой приветствуют гибель исторического памятника, а также семейные радости, многочисленных детей. «Дети есть дети», — многократно повторяют в течение действия. Дети — хорошо, вечные дети — плохо. Об инфантильности мужчин любят поговорить в современном театре. Сегодня на петербургской сцене соревнуются за право быть суперинфантилом Бальзаминов (в Мастерской Григория Козлова), Гамлет (в Пушкинском центре), Доменико в Молодежном театре. Первым двум инфантильность простительна — зеленые еще. Но Доменико, или Думми (похоже на прозвище плюшевого мишки), — 52 года. «Типичный мужчина,— полагает режиссер, — совершенно безответственный человек, живущий в свое удовольствие мужчина-подросток».

Сергей Барковский не похож на Мастроянни из знаменитого фильма «Брак по-итальянски», хотя те же маленькие усики присутствуют. Не обладая харизмой итальянской кинозвезды, Барковский играет Сориано более контрастно, детализированно. Удивительная эмоциональная подвижность актера постоянно вызывает смех в зале. У Думми — последние всплески жеребячьего существования. Но он уже не тот. Откровения Филумены приводят неаполитанского Казанову в полуобморочное состояние. Сердцееда волокут под руки, устраивают на диванчике, отпаивают корвалолом пополам с коньяком. Пока Филуме произносит патетический монолог, Доменико считает пульс. Спивак уверяет, будто к женщине относится лучше, чем к мужчине, однако инстинктивно помогает соратнику по полу. Сам грешен детскостью. Кто не пожалеет семейного сопротивленца, спящего у порога собственного дома, прикрывшись газеткой? Разве не жалок Думми, выставивший слабые кулачонки, когда экс-супруга разбушевалась?

Софи Лорен — Филумена была прежде всего страстной, Антонина Шуранова — мудрой, Ольга Антонова — женственной. Наталья Суркова простодушнее и агрессивнее всех трех исполнительниц знаменитой роли (в кино и в театрах Петербурга). Назвать ее жертвой не поворачивается язык. 25 лет Филумена держала Сориано в ежовых рукавицах. Понять Доменико можно — боится человек закабалить себя еще на четверть века. Он по-своему прав — не хочет, чтобы его надували.

Женщина — существо неоднозначное. И страшна, и трогательна, и великолепна. Иногда зверь зверем — в другой раз так царапнет сердце… Вот Филумена — Суркова вспоминает перед изгнанием, что еще недоделала по хозяйству, и нежно гладит входную дверь — тут она лепила гнездо. В третьем акте наступает время свадьбы. Престарелый жених и дети встречают невесту-мать на коленях и завывают «Скажите, девушки». А она выезжает на фурке, словно римская императрица на триумфальной колеснице. Гордая, прекрасная, возвышается на стуле в ярко-красном платье.

Суркова могла бы изобразить женщину приятную. «Семья Сориано» предполагает иное. В первых сценах хозяйка-рабыня не только резка, но даже слегка садистична. «Тебе нельзя волноваться», — приговаривает она и при этом мучает настойчивыми требованиями поверженного Думми. Жизнь заставила стать жестокой, надеть кольчугу. Даже на детей гаркает, когда затеют потасовку. В спектакле, в отличие от фильма, нет акцента на испытаниях Филумены в молодости. Спивак старался снять мелодраматизм с пьесы. И во время шествия в церковь «молодые» найдут повод поскандалить. Купирован финальный монолог о благодетельных слезах. Все буднично. Доменико включил телевизор с футболом, но одумался и явился в боевых подтяжках на голое тело — позвать Филумену спать.

Да, он теперь не влюбленный мальчик, и 20-летняя Диана (Юлия Шубарева) со своими жмурками и хихиканьем прельстила его ненадолго. Диана в плане авторитарности ничуть не лучше Филуме. В момент заполонила «карточный домик» (таким задуман павильон Николаем Слободяником) чемоданами. Под конец 2-го акта Доменико просто запер резвушку в ее собственном шкафу. Надо же когда-то мужчине поразмышлять. Само собой, эпизод с Дианой придуман режиссером.

Но Спивак — один из немногих мастеров, кто выстраивает реальную, подробную жизнь на своей старой и новой сцене. Нашу жизнь. Увиденную с сочувствием и юмором. Психологически точную у главных и эпизодических персонажей. Пересмотрев фильм Витторио Де Сика, не могу не сравнивать, хотя речь идет о явлениях разного масштаба, жанра, эпохи. У мэтра неореализма слуги Альфредо, Розалия — блестящие зарисовки — социальные типы. Дети Филумены неотчетливы. В Молодежном — и старик Альфредо (С.Гавлич), и Умберто, Риккардо, Микеле (В. Брик, А.Литвинов, Ю.Сташин) — характеры, индивидуальности. Там (в фильме 1964 года) — стиль, здесь — атмосфера. И пусть Колизей рухнул. Молодежный-то стоит!