В премьерном спектакле «Зори здесь тихие» театра «Мастерская» под руководством Григория Козлова" можно разглядеть приемы режиссеров, создававших постановки на военную тему в Театре «На Литейном», АБДТ им. Г.А. Товстоногова, Театре им. Ленсовета.

В «Мастерской» инсценировку и постановку повести Бориса Васильева «Зори здесь тихие» осуществила Полина Неведомская, более известная своим участием в качестве балетмейстера в спектаклях театра «Русская антреприза им. Андрея Миронова». Но под крышей «Мастерской» всем, видимо, разрешено пробовать себя в любых жанрах, включая и вольные импровизации на военную тему. Нельзя сказать, чтобы по возрасту Неведомская относилась к поколению, не имеющему почтения к событиям Великой Отечественной, но беспомощный спектакль по одной из самых любимых согражданами повестей о войне, сделанный в духе «поиграем в войнушку», указывает скорее на другое…

Попытка задать «игровой» тон действию предпринимается «во первых строках» спектакля: черно-белая проекция заполняет узкое полотно задника самолетиками и игрушечными солдатиками, нарисованными детской рукой взрывами и фрагментами компьютерных «стрелялок», наложенными на карту страны, которой уже больше нет. Далее под шум прибоя (?) происходит явление героинь — Риты Осяниной (Александра Марева), Лизы Бричкиной (Алена Артемова), Сони Гурвич (Мария Валешная), Жени Комельковой (Полина Сидихина) и Гали Четвертак (Анна Арефьева), одетых в белые сорочки. Позднее зрителю станет ясно, что означает это неожиданное «неглиже»: по мере гибели девушек их души, освобождаясь от условной солдатской формы, будут в таком виде оставаться среди еще живых боевых товарищей. Четко угадываются в постановке темы и приемы Геннадия Тростянецкого, Василия Сенина и Галины Ждановой, в разное время создававших спорные спектакли на военную тему. Так, «парадом» спектакля Неведомской с «вышки» командует загадочный Товарищ Третий (Арсений Семенов): «непьющую команду» присылает Васкову (Константин Гришанов) именно он. Он же держит с Васковым связь, отдает приказы, выдает живым и отбирает у мертвых форму, превращается в необходимых по ходу действия героев мужского пола и даже претендует на роль Сталина (идея, так и не нашедшая в спектакле ни развития, ни подкрепления), как в футляр входя в закрепленные на вешалке-стойке шинель и характерную фуражку.

Первое действие хаотично, разномастно (включая попытки разнообразить звуковой ряд) и противоречиво по восприятию. Бойцы третьего взвода пятой роты Отдельного зенитно-пулеметного батальона, охраняющие затерянный в лесах Карельского перешейка пакгауз, скорее напоминают обитателей купринской Ямы и с воинским уставом явно не знакомы. То, что в повести Васильева было лишь забавными эпизодами, в спектакле Неведомской становится атмосферой воинской части: девицы не управляемы, как средняя группа детсада, то и дело демонстрируют старшине Васкову открытые части тела, а их неприкрытое хамское отношение к старшему по званию явно поощряется сержантом Кирьяновой (Ксения Морозова). Оговорки, которые допускаются в текстах, режут ухо («Ее будет знать вся Россия, и она будет героем Советского Союза» — о Четвертак), а усеченные гражданские истории героинь компенсируются затянутой банной сценой, подробностями зашивания порванных штанов старшины или «сражением» с вечными для Карелии комарами.

Во втором действии хождение след в след по «болоту», пробежки по залу, скомканные сцены смерти героинь, никчемная суетливость покинувших землю «душ» и периодическая растерянность Константина Гришанова (создается впечатление, что его линия вовсе не прорабатывалась режиссером) заставляют и вовсе забыть о том, в чем смысл повести Васильева. На финале, «закольцевавшем» спектакль шумом прибоя, пожилые дамы в зале плакали, растроганные чучелком ребенка в руках Осяниной — Маревой, а кое-кто из зрителей даже встал, возможно, не веря счастью окончания почти четырехчасового действия. Но констатация того, что спектакль на премьере «фронта не выдержал», неизбежна. Остается надеяться на мудрость и терпение Козлова-педагога, который мог бы и «работой над ошибками» с молодыми заняться…