Театр Поколений совместно с театром города Эрлангена.
Режиссеры Эберхард Кёлер и Валентин Левицкий.
Сценография Данилы Корогодского

Пьеса «ЗУМЗУМ²» Лауры де Век проста до идиотизма.

Познакомились двое в интернете. Он — немец в поисках настоящей любви. Она — русская с очень активной сестрой: вместе они пишут ему письма и даже стихи. Вдохновившись поэтическими четверостишиями и комментариями приятеля, юноша решается на знакомство в мире реальном. За скобками остается вопрос, откуда и куда герой перемещается: брошенная фраза о двадцатичасовом перелете в Россию на побережье Тихого Океана повисла в паузе зрительского недоумения (в Петропавловск-Камчатский что ли или на остров Сахалин?). Когда путешественник узнает, что возлюбленная немецкого не знает (переводить ей помогала сестра), то возмущается так, будто у нее не оказалось левой ноги или обнаружилось семеро по лавкам. Спустя несколько дней (раздражение героя не уменьшается) он, не сделав ожидаемого девушкой предложения, уезжает восвояси. На родине пускается в пространственные беседы с подаренным ею попугайчиком, а в финале с грустью констатирует: ты же тоже меня не понимаешь.

В таком варианте пьесу репетировал в Петербурге давний союзник Театра Поколений немецкий режиссер Эберхард Кёлер: двое молодых людей у него немцы взаправду, т. е. актеры театра города Эрланген Патрик Серена и Маттиас Бернхольд, а сестры — русские: Анастасия Тощева (в паре со Светланой Смирновой-Кацагаджиевой) и Елена Полякова (в паре с Татьяной Шуклиной).

Ученик Зиновия Корогодского (окончивший курс Владислава Пази) Валентин Левицкий репетировал зеркальную историю в Германии: у него русский юноша (Владимир Постников) приезжает к немкам (Гитте Реппин и Линда Фестер).

Получившийся спектакль — это две параллельно разыгранные истории. ЗУМЗУМ² понятен носителям как русского, так и немецкого языков: сцены с Урс-Петером и Алиной сменяются в тесном пространстве 91 аудитории театра-фестиваля Балтийский Дом аналогичными сценами с Петром и Селиной. Пары лишь однажды «обнаруживают» друг друга: оказываются возле разделяющего их зеркала, и неожиданно видят не себя, а соответственно тех, других.

Экспресс-знакомство, когда за считанные дни надо успеть все-все-все, накладывает отпечаток на характер отношений. Но в пьесе зашкаливает не скорость их развития, а кретинизм.

И никакие режиссерские придумки не спасают актеров от него: они вынуждены существовать в рамках этого бредового текста и эмоционально соответствовать каждой ходульной фразе. В первое же свидание Алина дискредитирует всех российских женщин, проживающих на тихоокеанском побережье. Когда Урс-Петер дает ей свой свитер (зябко тебе, мол), девушка с каким-то остервенением кричит ему в ответ: «Эй, я пока еще не собираюсь стирать твои вещи!». Действительно, что еще можно ожидать от юноши в разгар романтической прогулки?! Даже если б герои Лауры де Век изъяснялись на одном языке, то у них бы все равно ничего не получилось. Абсолютное нечувствование друг друга все равно нарушило бы планы о совместной жизни. Скажете, вот то-то и оно! Вот она, тема глобального одиночества и непонимания среди человеков в мире реальном! Друзья, тема сильно не новая, да и заключена в плоские формы.

Частично спасают герои, в уста которых автором вложены фразы отвлеченные от генеральной темы. Радует сестра-активистка в исполнении Елены Поляковой, которая дважды читает свое неловкое светлое стихотворение, пока на заднем фоне вспыхивают жаркие объятия между священником и сестрой другой, немецкой. Обаятелен Сергей Мардарь, дающий уроки немецкого (в промежутках исполнения роли священника и приятеля Петра): он призывает напевать за ним деревянные фразы из учебника иностранного языка, где фигурируют какие-то Артур и Мария (Алеша и Тамара соответственно), у которых, кстати, все сложилось хорошо вплоть до рождения близнецов.

Сидящая рядом со мной Евгения Эдуардовна Тропп (только с самолета, только с саратовской творческой лаборатории, буквально с показа по пьесе все той же Лауры де Век), изнемогая от жары, к середине второго акта послушно все повторяла. Глупо, но смешно. Впрочем, тут и конец. Ура.

Вспоминается застроенный по схожему принципу спектакль «Кукольного формата» про золотую рыбку (параллельно разыгрывалась на финском русская сказка и на русском финская). И спектакль мастерской Григория Дитятковского «Нужен перевод» по пьесе современного ирландского драматурга Брайена Фрила, где в центре оказывается английский лейтенант и девушка из ирландской деревушки. Но самый родственный по теме спектакль — это «Лампочка» того же Театра Поколений, все о той же проблеме взаимонепонимании, о мире, в котором «для разговора глухонемых нужен свет».

И помнится, тогда режиссеры Эберхард Кёлер и Данила Корогодский с этими вопросам разобрались очень выразительно, интересно и без нажима на сверхсовременность идеи человеческого одиночества.

Так для чего же сейчас обращаться к такой дурацкой истории?