«Eternia».
Tashir Arena (Ереван).
Режиссер Павел Брюн, художник Науар Битар, хореограф Ольга Лабовкина, композитор Валерий Толстов.

В Ереване случилось чудо. В Ереване открылся цирк. Его назвали Tashir Arena, но это именно цирк с классическим амфитеатром, манежем в 13 метров, форгангом и оркестровым подиумом. Он совершенно новый, имеет грандиозную современную начинку и заново построен на том самом месте, где в советское время стояло здание Союзгосцирка.

Сцена из спектакля.
Фото — Karina Tonoyan.

Даже в мировом масштабе это событие из ряда вон. Европа давно довольствуется пространствами шапито, а цирковые здания сегодня строят разве что в Китае, да и там это по большей части многофункциональные арены. И нельзя сказать, что армянское цирковое искусство настолько особенное, что для него требуется собственное здание. Армянские артисты пополняли и пополняют цирковые программы по всему миру не больше и не меньше, чем представители других национальностей. Не забыть, конечно, выдающегося Леонида Енгибарова, но в целом Армения — не слишком цирковая страна. А за почти три десятилетия, что цирка в стране и столице не было, выросло поколение, не замиравшее на трюках воздушных гимнастов, не смеявшееся шуткам коверных клоунов, не умилявшееся мишкам, лошадкам и собачкам. И, по большому счету, новому цирку придется заново работать со зрительской аудиторией и искать состав той прививки, после которой цирк станет желанным зрелищем для армянской столицы.

Правда, умиляться мишкам не придется: по армянскому законодательству выступления животных запрещены, и оттого в новом здании цирка конюшни нет в принципе. Зато есть огромный, прекрасный в своих пропорциях зал с удобной крутизной амфитеатра, не тесная (в отличие от большинства советских стационаров) рассадка, удобные кресла, мягкий текстиль напольных покрытий. Обзору мешают разве что странные перила между рядами, но их точно когда-то уберут в угоду зрительскому комфорту. Из современного технического стандарта — широкое кольцо плазмы под куполом для видеопроекций, большая сцена над форгангом, отличная рубка для техников и главное — многофункциональный вращающийся и опускающийся в центральной части манеж.

Сцена из спектакля.
Фото — Karina Tonoyan.

Правда, новый цирк в Ереване оказался многострадальным проектом во всех смыслах — архитектурном, политическом, социальном. Здание цирка строилось тогда, когда о первых проектах, программах, артистических номерах не было и речи. Оттого первоклассная техника покрывает лишь часть цирковых потребностей, а в отдельных случаях требует доработки. Строившееся без привлечения собственно цирковых, новое здание имеет ограниченные возможности для крепежа и подвеса сложных цирковых номеров, и в этой части ему, вероятнее всего, потребуется тюнинг специалистов. Так или иначе, у продюсеров площадки далеко идущие планы, и вероятнее всего цирк станет многофункциональной ареной.

Почти два года открытие цирка заявлялось, откладывалось, готовилось и вновь переносилось. В результате 24 октября в Ереване стартовало шоу «Eternia» («Этерния»), не уступающее лучшим образцам мирового цирка. Его оригинальная идея воплощена самыми современными визуальными средствами — от собственно режиссерского решения и магистральной идеи до оригинальных находок художников, хореографов, композиторов и исполнителей. Сработала ставка авторов проекта на художественное руководство: приглашенную команду сформировал и возглавил Павел Брюн, известнейший в цирковых кругах режиссер с ценнейшим опытом постановок от Цирка дю Солей до шоу Франко Драгоне, артист и хореограф, работавший с Гедрюсом Мацкявичусом и Валентином Гнеушевым. И в эту свою очень масштабную постановку, случившуюся после долгих лет молчания, Брюн вложил и грандиозный опыт, и свое видение современного цирка, и свой глубоко философский взгляд на мир.

Сцена из спектакля.
Фото — Karina Tonoyan.

«Eternia» — цирковой спектакль со сквозным сюжетом о человеке, выхваченном из суеты. Беспечный юноша на пороге офисной карьеры, Герой (Роман Негер), оказывается в мире, где для истинной реализации личности, мечты, надежды на любовь нужно воспарить. Его путь полон сопротивления, сомнения, а потом отваги и решительности. В вышине, над форгангом, обитает недостижимая и космически прекрасная Нимфа. Ее мир — мир символов и знаков, диковинных ландшафтов и креатур, созданный художником Науаром Битаром и воплощенный в видеографике. В символах узнаются буквы армянского алфавита, в креатурах просвечивают образы из армянской мифологии, но поверх всего — сюрреалистическое пространство захватывающей красоты и ниспровергнутой логики, где водопады текут снизу вверх, а в пустынях буйствует неземная флора.

В своем сказочном саду над форгангом, освещенном диковинными цветами и деревьями-лианами, длинноволосая Нимфа в белоснежном одеянии (Нарине Мадунц) поет неведомые песни на неведомом языке. Герои так и не встретятся, возвышенное чувство окажется лишь путем в другие небесные сферы. В финале спектакля они воспарят, но случится ли их воссоединение, остается за рамками спектакля. Там, в вышине, и внизу на манеже расцветет в финале божественный сад, в который так и тянет погрузиться навсегда, оставив гнетущую реальность. Это движение по вертикали, взгляд в небесное неведомое оказывается в режиссерском решении главным мизансценическим и визуальным приемом. Цирк «Этернии» — это почти полностью цирк в воздухе, и воздушники тут — главные обитатели пространства.

Сцена из спектакля.
Фото — Karina Tonoyan.

А начинается все на земле. Еще до того, как рассядутся последние зрители, по рядам идет чудак. На нем не то ушанка, не то треуголка, в костюме — проблески камзола с галунами и обвислой робы; грим выбеленной половины лица с наивной бровью контрастирует с темной — мрачным контуром глаза и темной частью бороды. Дуальность визуального образа не случайна. Этот фрик, бомж, старик в исполнении итальянца Онофрио Колуччи поименован в программке Дедом, но по сути он — хозяин пространства. Его милые шутки со зрителями на всех языках мира разом перерастают в яростные манипуляции: он заклинатель опускающегося в подземелье манежа, с которым у него свои, драматичные отношения; он проводник беспечного Героя в другой мир; он вдохновитель взлетающих под купол акробатов; он внимательный и бережный охранитель всех созданий — акробатов, гимнастов, эквилибристов. Он и добро, и зло, и симпатичный сказочник, и чудовище. А еще он дрессировщик милого электронного бобика. Собачка-робот придумана настолько мило и аутентично, что предстает как живое четвероногое существо и вызывает почти такие же зрительские реакции, как если бы на арене была настоящая собачка. Этот песик тоже переживает за судьбу героев, только абсолютно по-человечески, словно и в электронном роботе может быть душа. Его, с горя отключившего свое питание, Дед возвращает к жизни, рассказывая ему кукольную сказку о том, что Нимфа и Герой счастливо воссоединились. Но это — так, милый хеппи-энд для маленьких, в который хочется верить как в простой счастливый финал.

Идея спектакля и его визуальное воплощение опираются на философские категории мироздания. Огонь, воздух, земля и вода в качестве основных стихий проявляются в визуальном решении спектакля со всей возможной выразительностью. Грандиозный полупрозрачный занавес по кругу манежа, опускающийся лишь изредка, плоскость манежа, плазменные панели объединяются волей авторов спектакля в единые, связанные фантастической красотой миры.

Сцена из спектакля.
Фото — Karina Tonoyan.

Художник Екатерина Злая придумала костюмы под стать идее — пластичные гимнасты и гуттаперчевые акробаты оказываются обладателями струящихся, переливающихся тел, которым доступны любые самые замысловатые трансформации и парения. Цвет и фактура костюмов кордебалета напоминают слоистый серый пепел в начале спектакля — диковинные существа вылезают прямиком из большого сундука/бака у края манежа — и превращаются в буйство слоистых цветов в финале. В спектакле есть кордебалет, и он вездесущ, поддерживает почти все номера, но каждый раз неузнаваем. Хореограф Ольга Лабовкина подошла к пластическому рисунку необычным, по крайней мере в российском цирковом пространстве, образом и придумала единое пластическое тело, в котором движения исполнителей рассинхронизированы, но при этом все вместе образуют подвижную своенравную массу.

Несмотря на всю технологичность постановки и выраженность режиссерской мысли, цирковой трюк не принесен в жертву. Напротив, он развит в оригинальном реквизите воздушных гимнастов, в романтическом и очень выразительном полете на ремнях Героя. Эквилибристы на колесе Сира под управлением Константина Шерстнева выступают с авторскими конструкциями-полусферами, которые в этом спектакле движутся как планеты вокруг центра Галактики. Известный в цирковом мире грандиозный вольтиж акробатов на качающейся площадке под управлением Владимира Вавилова также созвучен вертикали спектакля и отличается множеством высококлассных трюков. Акробаты на качелях Михаила Козина тоже идут не по классике и прыгают в огромное, растянутое почти во всю высоту манежа полотно. Но какая вертикаль без «полета», и он в этом спектакле есть. Воздушные гимнасты под руководством Николая Сарычева и Сергея Орлова умудряются работать без сетки, с вообще-то неудобными поясными страховками, но делают это с такой точностью, изяществом и громадной амплитудой, что невозможно не восхититься этими королями манежа.

Сцена из спектакля.
Фото — Karina Tonoyan.

Лежащая на поверхности идея армянского колорита проявлена в спектакле разреженным пунктиром. Только очень тонкое ухо расслышит в музыке композитора спектакля Валерия Толстова армянские мотивы, только очень внимательный глаз рассмотрит в видеографике образы и символы армянской культуры. «Eternia» — это история другой цивилизации, случившаяся на армянской земле. Будто прошли уже тысячи лет, а здесь так и остался вековой портал, которым воспользовался ветхозаветный Ной и который открыт до сих пор.

Название спектакля восходит в греческому αἰθήρ, то есть эфир, «верхний воздух». И можно, конечно, сказать, что эта пятая стихия связывает все воедино. Что эфиром становятся зрительские эмоции, благодаря которым постановка обретает живое дыхание. Но настоящим объединяющим началом стала команда авторов спектакля, сумевшая создать в армянской столице высокотехнологичное, выразительное и невероятно красивое зрелище, которому хочется пожелать долгой жизни и благодарной публики.