О «фестивале премьер» Астраханской драмы и не только о них…
В Астраханской драме это называют «фестивалем премьер». На неделю составляют афишу из новых спектаклей предыдущего сезона и зовут критика из Петербурга или Москвы — посмотреть и обсудить на труппе. К чести руководства Астраханского драмтеатра это делалось каждый год, по крайней мере, в течение четырех последних лет, когда худруком здесь работал Александр Огарев. Старинный и теплый город на берегу Волги, мягко говоря, небогат, соответственно денег у местного драматического театра — не разгуляешься, но он ежегодно решался на приезд эксперта, считая профессиональную оценку своих трудов необходимой для дальнейшего движения.
Сцена из спектакля «Евгений Онегин».
Фото — архив театра.
В этот раз оценивать астраханские премьеры выпало мне. Однако честно признаюсь, в моей долгой и насыщенной такого рода работой практике подобной командировки еще не было. К моменту моего приезда в Астрахань худрук театра в нем уже не работал — руководство города не продлило с ним контракт. Ехала я, зная, что группа актеров написала «наверх» донос. Понимала, что я так или иначе (в афише были не только огаревские спектакли) все равно должна буду оценивать деятельность самого Огарева, ибо худрук есть худрук. Но главное, плохо представляла, как предстану перед труппой, внутри которой оказались люди, способные настрочить жалобу в вышестоящие инстанции.
А куда деваться? Приехала. Посмотрела. Обсудила. По ходу дела выяснилось, что «писатели» слушать мои речи практически не приходили, видимо, для них все это было уже не актуально. Выяснилось и то обстоятельство, что «наверх» летели реляции не только недовольных артистов, но и возмущенных зрителей. «Спектакли художественного руководителя плохо продаются», — посетовала мне директор театра Лилия Гурко. И действительно, на его «Чайке», а также на спектакле приглашенного им Анатолия Ледуховского «Месяц в деревне» в большом зале наблюдались пустые кресла. Правда, их было немного, я бы сказала, совсем не критично. Но я не директор провинциального театра, который не может себе позволить игнорировать кассу. Я «ее услышала» и в очередной раз поняла, что вдохновение на наших необъятных театральных широтах продается плохо. А Огарев, меж тем, режиссер вдохновенный.
Идем мы с ним вечером после спектакля по центру города, а по дороге нас то и дело останавливают не только воздушные дамочки, но и вполне себе мужественные дядечки. Да как принимаются горячо благодарить режиссера за яркие впечатления, за новый, сложно, образно и умно устроенный театр… Город по московским меркам невелик, к тому же Огарев любил выйти к публике со вступительным словом. Так что многие зрители знают его в лицо.
Сцена из спектакля «Евгений Онегин».
Фото — архив театра.
А однажды на служебном входе театральный водитель возьми да и спроси, понравился ли мне только что увиденный, весьма непросто организованный спектакль Огарева, посвященный Булату Окуджаве. «Да», — говорю. «И мне очень понравился», — сообщает шофер. Вот вам воображаемые неприглядные физиономии изготовителей гневных посланий губернатору, а вот — реальные лица настоящих астраханских зрителей. Говорите, народу нужны незамысловатые пересказы сюжетов, крепко проверенные десятилетием приемы, а также исключительно светлые финалы? Ну, так ведь это — про тех, кто наглухо заперт для новых смыслов и впечатлений. Беда в том, что наверху прислушиваются именно к ним, а не к тем, кто приходит в театр, чтобы удивиться, задуматься, пережить, попытаться осмыслить.
В списке предстоящих мне для оценки спектаклей первоначально значился поставленный Александром Огаревым «Евгений Онегин», и это был самый притягательный магнит. Вот уже второй сезон хочу понять, почему на наших сценах нынче так много «Онегиных»? Откуда этот мощный всплеск интереса к «энциклопедии русской жизни»? Ну не только же в связи с пушкинским юбилеем? Однако «Онегина» не показали — ушли из театра несколько артистов, игравших в нем важные роли. Заменили более давней «Чайкой» в постановке того же Огарева, где Аркадину уже не играла его супруга, актриса Александрина Мерецкая, роль исполняла Екатерина Спирина. Но видео пушкинского спектакля все же удалось посмотреть.
Эта сложносочиненная постановка совсем не ставила целью пересказ сюжета — перед нами современная рефлексия на хрестоматийный текст, в которой находится место и судьбе поэта в своем отечестве, и знаменитой русской хандре, и страсти, почти смертельной, и визуальным «универсальным болванкам», давненько заменившим большинству народонаселения собственные представления о подлинном мире пушкинского романа. Бродят мимо «артефактов» смешные экскурсанты: бегает сам Пушкин, легкий, как мячик, а в паре с ним — его чувственная муза; длится и длится роскошно театральный сон Татьяны; письмо Татьяны Онегину читает ее мать, и первое возмущение сменяется вскоре сильнейшим сопереживанием, ибо — сама такая была…
Сцена из спектакля «Чайка».
Фото — архив театра.
И все это — решительно не бытовой, не иллюстративный, очень эмоциональный и абсолютно игровой театр Александра Огарева. Режиссер и в Астрахани остался верен себе, но складывается впечатление, что будто бы обрел новое дыхание.
Более ранняя его «Чайка», хоть и впрямую интерпретирует, в отличие от «Онегина», классическую пьесу, но также категорически лишена бытоподобия. Спектакль — про трагическую «недолюбленность», про «пять пудов» этой самой любви, ведущей к катастрофам. А еще — про алчную пасть искусства, которым здесь занимается большинство героев. Пьесу Треплева играют в присутствии большого и зубастого бутафорского динозавра. А когда Аркадиной предоставляется шанс проявить материнскую заботу и поменять повязку на голове раненого сына, и вовсе начинается гиньоль: мать-актриса возносится вверх, окутанная алым, до полу полотнищем, а вместо «нежных» ее рук к Косте тянутся гигантские клешни, напоминающие верхние конечности Фредди Крюгера (художник Ирина Бринкус).
Пушкин без пиетета перед фраком, жилетом и лорнетом. Чехов без кружевных зонтиков, белых элегических балкончиков и скамеек. Песни Окуджавы без сентиментальных и протяжных интеллигентских завываний…
Спектакль Огарева «Мы прожили целую жизнь. Я жил впервые» играется во внутреннем дворике театра, между чайными столиками и на летней эстраде. Известные песни Окуджавы переводятся в режим чтения, лишаются мелодий. Так происходит, скажем, с «Моцартом», который «на старенькой скрипке играет», и вдруг как громом поражают отельные фразы, которые при пении всегда скатывались в вечную милоту: «Скажем спасибо и этой судьбе»… «Но из грехов нашей родины вечной не сотворить бы кумира себе»… А какое замечательное преображение происходит с переведенной в чистые стихи песенкой из «Соломенной шляпки», про корнета, который что бы ни задумывал — всюду облом! Так исподволь, с помощью артистов, установивших видимый зазор между собой и персонажами, в спектакле вырастает и обретает сложный объем личность поэта. С противоречивыми фактами биографии, без капли умиления или придыхания, напротив, вполне документально и даже беспощадно звучит тема тяжкого бремени таланта.
Сцена из спектакля «Мы прожили целую жизнь. Я жил впервые».
Фото — архив театра.
Судьба Иосифа Бродского, которому посвящен другой поэтический спектакль Огарева, идущий в верхнем фойе театра, куда как драматичнее жизненной истории Булата Шалвовича Окуджавы. Но тема, в сущности, та же — неподъемная ноша незаурядного дарования. Вновь факты биографии причудливо и нелинейно сплетаются со стихами и даже отрывками из поэмы «Горбунов и Горчаков». Каким-то непостижимым образом на маленькой площадке материализуется сырой воздух Петербурга. Выползают из всех щелей его обитатели: забубенные пьянчуги и задумчивые умные головушки, пленительные дамы «творческих салонов» и циничные врачи больницы Кащенко… Стихи Бродского, не в пример окуджавским, тяжелы и трудны для восприятия, а спектакль, соответственно, не так воздушен. Однако тот чисто театральный драйв и та свобода, с которой астраханские артисты чувствуют себя внутри разных предлагаемых обстоятельств, уравнивают обе постановки в художественных правах.
А вот еще «День города Nь», поставленный тем же Александром Огаревым по трем современным пьесам, идущим в разных театральных пространствах, куда зритель перемещается во время экскурсии по старинному, построенному еще в начале XIX века театру. «KILL кит» Евгении Юсуповой играют в комнате. История о вымирающих и спивающихся народах Крайнего Севера, которых уже не могут спасти ни верования, ни обряды, ни тем более экологи, лишь маскирующие своей заботой обо «всем хорошем» обычные равнодушие и цинизм, разворачивается в присутствии распростертой на полу карты Севера, уставленной пустыми бутылками.
Сцена из спектакля «День города Nь».
Фото — архив театра.
В традиционной позиции «сцена-зал» идет остроумная и горькая пьеса Светланы Баженовой «Вы ушли с маршрута», где робот Алиса, призванная ровным «утешительным» голосом подавать клиенту нужную информацию, постоянно скатывается на человеческие эмоции. Мгновенные смены регистров, переходы от робота к человеку и обратно актриса Ксения Посохова совершает виртуозно, в них-то и есть вся соль этой саркастически-безнадежной истории. А затем зрителей сажают на верхний балкон, над разверзшейся бездной зрительного зала, где по накрытому белой холстиной партеру разбросаны цветные детские подушечки. Пьеса Елены Вольгуст «Макси-и-м!» — о женщине, у которой пропал сын, а она спустя очень долгое время так и не может с этим фактом смириться, — начисто лишаясь на сцене бытовых подробностей, завершает спектакль нотой едва ли не античной трагедии. Три разных истории и три различные авторские стилистики объединяет общее, трагическое, хотя и приправленное постоянной иронией ощущение современного человека — он живет в мире без вертикалей, он привычно хватается за старые духовные опоры, которые тем временем стремительно утрачивают свои прежние функции.
Сцена из спектакля «Месяц в деревне».
Фото — архив театра.
Поставленный Анатолием Ледуховским тургеневский «Месяц в деревне» решительно возвращает пьесе ее первоначальный жанр. Перед нами комедия. Однако жесткая, лишенная элегических «охов» и сентиментальных «ахов», скорее беспощадная. В этой курортной истории, где большинство мается от безделья, а меньшинство работает без вдохновения и высшего смысла (Чехов все время посылает приветы), Наталья Петровна — Александрина Мерецкая не столько страдалица, сколько неудавшаяся хищница, а «рыцарское» благородство Ракитина — Дмитрия Карыгина оборачивается едва ли не водевилем. Впрочем, к финалу здесь уже вступает в свои права откровенная клоунада, с пляжными полосатыми костюмами и накладными красными носами. А предтечей этого человеческого «цирка» становится нелепый девственник Большинцов — Игорь Вакулин, существо почти что из комедии дель арте, в носатой маске Пульчинеллы и с неуместно «куртуазными» движениями. А все же нам откровенно жаль этих клоунов, так хотевших любви под скоротечным солнышком нашей хмурой средней полосы! Спектакль остро театрален и отлично по-актерски обеспечен.
Когда увидела в маленьком пространстве фойе первый режиссерский опыт актера Николая Смирнова — «Женитьбу Бальзаминова», сыгранную «по Мольеру», в режиме театра представления, с гэгами и простодушным драйвом, еще раз подумала: сколько перспективных артистов! Павел Ондрин и Игорь Вакулин, Николай Смирнов, Дмитрий Карыгин, Валерий Комаристый, Максим Сыраздинов, Арина Меньшикова, Нелли Подкопаева, Ксения Посохова, Елизавета Смирнова… Астраханские актеры почти на каждом спектакле предъявляли тот творческий уровень, который хочется изо всех сил закрепить и развить дальше. Но кто будет это делать?
Сцена из спектакля «Когда я был маленький».
Фото — архив театра.
«Когда я был маленький» по «Денискиным рассказам» Виктора Драгунского в постановке Алексея Матвеева практически те же актеры сыграли на одной, «бодрой и веселой», ноте, хотя инсценировку режиссер создал из самых разных по жанру рассказов. Незабвенный Корогодский, видя такого рода детский театр, обычно спрашивал: «По какому поводу воодушевление?» Но с еще более откровенной прытью играют на Большой сцене другую постановку Матвеева — «Снежную королеву» Андерсена. Единственным целеполаганием этого спектакля, кажется, стал быстрый пересказ сюжета, снабженного на сцене кристаллами и зеркалами, пышными костюмами, разноцветным светом и бодрым поп-музыкальным сопровождением. Герда была нежной и порывистой, Королева — статуарной и зловещей, у артиста, играющего Оленя, на голове возвышались ветвистые рога, Маленькая разбойница делала «забиячливое» лицо, а Тролль сардонически хохотал, что твой оперный Мефистофель. Словом, все, как в моем детстве, во времена, когда росли мои дети, а потом и внуки — бессмертный «спектакль для детской аудитории», которому несть числа на наших необъятных подмостках.
К счастью или несчастью, но я к тому времени уже увидела возможности астраханских актеров, их умение освоить самые разные жанры и манеры, их осмысленное и даже осененное вдохновением присутствие на сцене. И возникло стойкое ощущение живого, развивающегося дела, подрезанного на самом взлете. Зачем? Почему? Нет ответа.
Как мало о фестивале премьер, как много о загубленном гении…
«Ехала я, зная, что группа актеров написала «наверх» донос» — а чем донос от докладной записки отличается, знаете? И что толкнуло этих отчаявшихся артистов на такой шаг, тоже? Знали бы — вероятно, не бросались бы подобными заявлениями.
«Но главное, плохо представляла, как предстану перед труппой, внутри которой оказались люди, способные настрочить жалобу в вышестоящие инстанции» — однако вы собирались предстать перед режиссером, который способен на подобное. Да-да, г-н Огарев, «подрезанный на самом взлете», строчил «жалобы», а строго говоря — те же докладные записки в минкульт на заслуженных актрис, одна из которых, например, просто попросила снять ее с роли, чтобы ухаживать за больной мамой. Вторую он вообще выжил из театра. Всего за четыре года небольшую труппу покинули 17 актеров. Да, не все ушли из-за Огарева, но большинство — именно из-за него и его жены. А кто-то не только из театра, но и из профессии вообще. В их числе — совсем молодые ребята. Вот что значит — подрезать на самом взлете, а не то, что вы говорите.
Что касается качества спектаклей, их я судить не берусь. Это не моя работа, я не критик. Зрительского счастья они мне не принесли, но кому-то, говорят, нравилось. Проблема мне видится в том, что единственный репертуарный областной театр при Огареве превратился в экспериментальную лабораторию. И если тебе не нравилось то, что делал худрук и приглашенные им режиссеры (а они были все как на подбор… э-эээ… художественно очень схожими с Огаревым. И тоже почему-то всегда выбирали на главные роли его жену, вот ведь совпадение, а!), то и делать тебе тут было уже нечего. Сиди дома и не отсвечивай, даже мнением поделиться не смей. Оставил я как-то комментарий на его «Карамазовых» в группе театра ВК — тут же потерли, и не только мой, хотя они не нарушали закон и не содержали оскорблений. Неугодных журналистов и блогеров он, кстати, и с показов гнал.
Вообще много чего можно еще сказать про все эти четыре года вообще и вашу статью в частности. Но главное, пожалуй, вот что: не надо делать из Огарева и его жены жертв системы, подлой труппы (это уже третья у него такая, вот ведь не везет мужику!) или еще чего-либо. Они точно не жертвы и крови тут всем попили изрядно.
Как гласит народная мудрость, то, что случилось однажды, может никогда больше не случиться. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий. Вот оно и случилось: Краснодар, Томск, Астрахань.
И случится в четвертый, если ему снова доверят государственный театр. Хороший режиссер? — Судить не берусь. Хороший худрук? — Точно нет.
Многоуважаемый критик знаком с ситуацией внутри театра в изложении уволенного худрука и пересказывает её. Она не в курсе, что на «Месяц в деревне» бывали продажи 50 — 60 билетов. В зале на 457 мест. И всех причин по которым не был показан «Евгений Онегин» не знает тоже. Она вообще много чего не знает. Но берется судить о людях и театре. И как — то уже разбор спектаклей читать не хочется. Впрочем, я его уже слышала. И могу сказать, что не приходившие на встречи артисты потеряли не много. Образцово — показательных хвалебных речей в адрес бывшего худрука и его супруги за четыре года мы наслушались более чем достаточно.
Интересно, как выяснилось, что «писатели» не приходили слушать ваши речи? Вам кто-то озвучил их имена? А случайно не выяснилось, что «донос» был написан 3 сентября, а контракт с Огаревым истек еще 30 августа (есть документ, где это зафиксировано, – ответ минкульта). Так что эта «жалоба» (еще один эвфемизм) ни на что не повлияла. И уже зная, что минкульт не продлевает с ним контракт, Огарев на старте сезона вынудил уйти из театра четырех молодых артистов. Это, кстати, и стало последней каплей для «писателей» (эк вы их, право). Всего же, кажется, из труппы за четыре года ушло около 20 человек – не помню точно, сбилась со счета. Ну и фестиваль премьер с приглашенными критиками отнюдь не нововведение Огарева. Первый такой фестиваль – Khanfest – организовал в 2019 году тогдашний худрук Игорь Лысов. Приезжали Татьяна Джурова и Екатерина Рябова, Александр Галибин, рок-дуэт «Two Siberians»… Все-таки факты – упрямая вещь.
А про спектакли ничего говорить не буду: видела не все, да и текст, кажется, вовсе не о них.
Может статья проплачена Огаревым?
В целом он любил приглашать «знакомых» критиков и практически насильно заставлял приходить и слушать дифирамбы в свой адрес. Но, не побоюсь этого слова, Огарев уже «стреляный летчик». Когда человек, только может прикрываться своей женой, друзьями-критиками коих осталось немного (все мы знаем о его гражданственной позиции), плюс ко всему когда человек откровенно на своей странице соревнуется с молодыми режиссерами на лаборатории в Томске и открыто объявляет что его эскиз лучше чем у них — как минимум это странно и глупо. Видимо ученик Васильева в полной мере ощутил внутри себя чувство полного превосходства даже на старости лет, открыто заявляя что он лучше вчерашних студентов. Однако действительно, по наполняемости зрительного зала это не скажешь. В конце концов театр для зрителя, а не для жены. Добавляем к этому блюду отношения с труппой (и с его стороны, а особенно со стороны жены). Там практически позволялось все: и унизить, оскорбить, лицемерить и снять с роли просто так (потому что человек не нравится ему или его жене), лишить выходных, зарплаты, обсуждать абсолютно все в гримерке (от трусов до личных качеств человека), но потом как ни в чем не бывало выходить на сцену с этими людьми и нести «доброе» в массы.
Вот именно поэтому сейчас Огарев с его женой всячески пытаются доказать в соц сетях что их оклеветали, обманули, оскорбили, облили грязью и выплюнули из театра святых людей.
Какой следующий театр? Страшно представить. В Канске требуется главный режиссер. По-моему там его жена еще не выходила на сцену?
P.S. Всем кто любит и уважает творчество Огарева: езжайте за ним! Смотрите его спектакли, пишите про него, работайте с ним, играйте на одной сцене с его женой, участвуйте активно в его творческой жизни! Иначе мир лишится гения! Однако нигде по достоинству он так и не был оценен.
Откуда люди, полные негодования статьей, так много знают в цифрах и конкретных фактах об этом театре и режиссёре? Скорее всего все там работают. Или тесно общаются с недовольными этой, конечно не однозначной парочкой — Огарёв и его жена, актриса, Александрина. Есть один нюанс, у тех кто так яростно нападает на формулировки этого явно лестного для Огарева отзыва на фестиваль, как я понимаю, в основном, состоящий из его спектаклей… Нюанс такой — прослеживая путь этого во многом неудачливого , мягко говоря, в работе с труппами разных театров художественного руководителя и анализируя его путь поражений, почему никто не анализирует театры в которых он руководил, и колличество режиссеров которых эти театры , вернее их лучшие представители» — артисты сжирали. Ведь Огарёв не далеко не первый и явно не последний. И не только Огарёв, и не только в Астрахани. В основном, это во всех театрах одни и те же люди снимают режиссера за режиссером. И вот эти самые артисты, в каждом из театров, униженные и ослабленные каждым новым главным режиссером, пытаются руководить театром через докладные походы по министерствам, входя в коллаборации с разными личностями и структурами, которые могут им помочь. Читаешь обличительные статьи про снятых режиссеров, так они все как под копирку, жена его актриса не устраивает, сам пьет много, артисты уходят ( как будто не уходят от долгодействующих руководителей), к актрисам пристает, ну и добавилась в последнее время гражданская позиция не правильная. И это про всех уволенных в разных концах страны, в разных театрах, разные режиссеры. И одна и та же «группа увольнителей» Может, тут тоже большая проблема. Или у вас не так — Астрахань? Может и это стоит обсудить в том числе и астраханскому театру и задуматься другим театрам, которые никак не могут найти подходящего дурака, все с дефектами, ну по крайней мере для части труппы недовольных, а они есть в любом театре. Нет ребята? У вас не так? Нет этого увлажняющего всех «костяка»? А если есть, то это что — не проблема?
Александр, редакция всегда тщательно проверяет независимость наших авторов. Н. Каминская была в Астрахани по приглашению ТЕАТРА, театр и оплачивал ее работу. Вам следует извиниться за свой навет.
Если слушать всех критиков за время правления Огарева, коих к слову он сам приглашал!То вам краткий пересказ «Вам несказанно повезло что у руля такое светило»!А другого мнения вы и не услышите!всех неугодных критиков он не допускал, комментарии подчищал ну и естественно, что на выходе имеем «Сашу Ясно Солнышко». И вот на этом примере критик приехал обсудить спектакли!но нет решила еще и судьей выступить!Ее задача была в этом? Она с кем то обговорила эту ситуацию?Она знает кого-то из тех артистов «что не пришли ее послушать», то есть она была в курсе кто именно и что писал, а откуда она могла это знать? Правильно! От того тот, кто ей своеобразные «30 серебренников» и заплатил за это!
Он оказывается вдохновленный был!!!Поэтому ставил одни и те же пьесы понескольку раз в разных театрах!Только вдохновленные режиссеры ставят одно и тоже оказывается!А может просто читать лень новый материал или не любит!
Ах, Александр (Сергеевич) Анатольевич, милый
Ну, что же Вы нам ничего не сказали
О том, как держали, искали, любили
О том, что в последнюю осень Вы знали?
Астрахань изгнала святого великомученника Александра!может справедливости ради вспомним какой театр по счету не может вынести славы столь крупного творца? ШДИ уволили, Краснодар уволили, Томск уволили, тут Астрахань вы еще тогда должны поблагодарить что дала ему эти 4 года не загнуться без работы вашему гению!.
Уволили в начале сезона!!!горе то какое! Без куска хлеба остался!Что ж ничего не сказали!
Что же вы Александр Сбежали! как всегда бегали от собрания труппы!от попыток поговорить) Поэтому
Беги, беги, беглец, беги,
Но знай, что ты бежишь по кругу.
И этот круг
В который раз вернёт тебя домой! Надеюсь что домой и навсегда!
p/s А статья однобокая и заказная! Писать незная, как он общался с людьми, как унижал, как доводил до увольнения, как не давал выпускаться спектаклям, как списывал спектакли которые были лучше его творений! А если он и в правду считает что его хоть кто то любил в этом театре найдите кроме двух артистов еще какие то слова защиты в его сторону! Вот вам вся ваша хваленная братия!
P/s Статейка вышла вот только вам она больше Александр не поможет. В театр вы больше не вернетесь!Можете и дальше пакостить издалека, как маленький обидчивый ребенок, которым вы были и по-видимому и останетесь на веки вечные! Но рядом всегда будет мамка Катя которые вытрет заботливо сопелки и слезки…хотя вряд ли что всегда. Катя баба продуманная заранее чувствует куда ветер дует!
Какая убогость духа и души у подписунов и их родственников, даже имя свое скрывают.Пишут и боятся всё и вся. Бедная Астрахань! Хорошо, что есть и другие люди! Спасибо за поддержку и любовь, дорогие зрители!!! Слава Богу Театра, вас больше этой, как по команде мобилизованной, пятёрки демонов. Привычка писать ( в том числе и доносы) неискоренима и так приятна, видимо. Хоть что-то же должно воодушевлять?)
Александрина, здравствуйте! К сожалению, не знаком с Вами лично, зато вот уже 36 лет знаю Вашего супруга. Надеюсь Вы вместе прочитаете мою записку. Саня, привет! Я тебе искренне сочувствую. Но сказать хочу вот что.
«Убогость духа и души», как Вы Александрина выразились, означает жалкое, бедное состояние человека, у которого кроме Бога нет никакой защиты. Любой может такого человека обидеть, и он в ответ всегда озлоблен на тех, кто по своему положению выше. Но разве не учит нас литература Толстого и Достоевского не отвергать такого человека, не отвечать злостью на озлобленность, а наоборот нисходить со своих «вершин» ради любви, добра и понимания? И разве не это цель театра — понять и примирить человека с самим собой и человека с человеком? Зачем нужны спектакли, в которых красота ради красоты, эксперимент ради эксперимента, философия ради философии? И даже если вас окружают «демоны», идите к ним с любовью, делайте такие спектакли, играйте так, чтобы и демоны пускали ангельские слезы радости и сострадания! Давно я не вижу таких спектаклей.
Давно я не вижу в театральном цехе искренних, теплых, дружеских отношений между коллегами. Отношений профессионального партнерства и взаимопомощи. Всегда были и будут интриги, склочничество, претензии, хамство, кумовство, но и всегда будет вопрос к Художнику — что положил ты на алтарь своего творчества, чтобы Добро восторжествовало? Если ты «ни холоден и ни горяч» к своему зрителю, к своим друзьям и коллегам, к бедам и горестям своего народа — вряд ли твой талант может перекрыть эту сторону твоего равнодушия.
Саня, я в своей жизни, как никто другой испытал на себе силу интриг, доносов и клеветы. Наверно ты знаешь, как после нашего показа в театре Пушкина, Олег Николаевич Ефремов позволил мне начать репетиции Байроновского Каина в МХАТ имени Чехова. После нескольких встреч с актерами я понял, что кроме знаний, данных нам Васильевым, у меня нет ничего, что я могу, должен, хочу сказать будущим зрителям. Режиссура ради производства меня совершенно не интересовала. И я ушел в педагогику, открыл свою актерскую школу в Одессе. Вы ставили спектакли, а я исследовал актера и человека, чтобы затем (так я планировал) поделиться своими открытиями со зрителем. Но так случилось, что мясорубка инсинуаций и клеветы в мой адрес со стороны украинских властей и прессы уничтожила прекрасную идею. Моя режиссерская карьера была заблокирована, и я до сих пор не могу до конца оправиться от тех потрясений. Никто из коллег не помог мне в той ситуации! Никто. Молчание Саша, твоя и многих «гражданская позиция». И Слава Богу, я снова погрузился в педагогику, лабораторные постановки и сейчас нахожусь на финишной прямой к своей диссертации и целостному формулированию философии игрового театра. Все что ни делается – все ради нашего блага.
За все эти годы я понял, что нисколько не жалею об отсутствии в моем послужном списке «гениальных спектаклей». Я занимался куда более важным делом – исследовал природу актера, актерского аппарата, человека в условиях игрового театра, партнерские отношения между людьми и актерами. Все-таки все ответы находятся внутри актера, у каждого актера есть важные для нашей профессии ответы. Все годы несмотря на отсутствие постановочной работы я был счастлив. Еще и тем, что у меня появилась семья и родились Петя и Соня. Сегодня я воспитываю их один и считаю себя «молодым режиссером» у которого все впереди, потому что, когда у тебя растут малыши 3 и 10 лет – ты заражаешься их энергией и растешь как бы заново вместе с ними. Я мечтаю о том, чтобы теперь, когда я «многое знаю и умею» у меня появилась возможность ставить спектакли, обращаться к зрителям. Но Боже упаси оказаться в шкуре художественного руководителя. Мне кажется, что должность худрука в России нужно ликвидировать, театр должен быть директорским, каким угодно, но обязательно директорским, так всем будет спокойней, одновременно — педагогическим и наконец – постановочным. Об этом мечтал Станиславский, когда как режиссер-педагог, обсуждал директорские вопросы с режиссером-постановщиком Немировичем-Данченко. Уверен, что как к режиссеру-постановщику к тебе, Саша, ни у кого вопросов нет.
Александрина и Александр, простите меня за длинное письмо, но вы сами невольно стали триггером моего текста. Я вам искренне желаю понять и простить всех, кто сделал вам больно, в следующем театре настроить себя на «любовь к демонам» и самое главное беречь свою семью. Это главная опора. Как угодно, может развернуться судьба, но мы всегда возвращаемся в «порт приписки», а если порт потерян – мы как вечные тени перед страшным судом. У вас все получится!
Интересно, почему площадка комментариев, на статью в столь уважаемом журнале, используется как поле на котором отстреливаются в уже законченном астраханском бою раненые и «победившие». А те, кто наблюдают за театрами и отстранено, ясно, видят картину этих баталий — ни лично, ни публично не хотят обозначить проблему с которой надо что-то делать. Конечно, для художественного управления театрами, кроме таланта художника, необходимо недюжее терпение в выстраивании отношений с дирекцией и разномастной труппой. И этот процесс освоения художником дипломатических и управленческих навыков порой идёт туго или совсем не получается. Конечно, директорам театров очень не легко выдерживать максимализм, с которым чаще всего, художник принимает зависящие от него решения. Но это все вопросы притирки. И если есть желание соответствующих министерств и ведомств дать на это время и направлять процесс в сторону сотрудничества то результат скорее всего будет. Вот с театральными труппами уже набранными и вечными сложнее разобраться. Но думать о этом, видимо, тоже необходимо. Из открытых писем групп артистов против худруков в разных театрах, (скорее всего и в закрытых та же история) можно вычленить следующее, — одинаковые формулировки «не соответствует занимаемой должности», » психологически неуравновешен», » не умеет общаться с коллективом» и т. д.. Сами эти формулировки претендуют на объективную оценку руководителя, человека, художника. А кто это формулирует? И почему инстанции куда это направлено так серьезно на это реагируют? Потому что это группа лучших специалистов в театре, способных работать с любым режиссером? Потому что это нравственные, высокотворческие, лишенные субъективного взгляда люди? В театрах правда есть такие актерские лидерские группы способные повести театр за собой и дать ему направление? А метод докладных записок и жалоб, как способ устранения неугодных ни у кого не вызывают вопросов? То что актерские коалиции управляют тем самым театрами никого не смущает? То что эти группы воителей за чистоту и нравственность, это те же самые люди что были недовольны предыдущими худруками — тоже не проблема? На эти вопросы кто-нибудь ищет ответы?
Слова «донос» и «гражданская позиция» автоматически ставят Огарева в один ряд с Беркович, Петрийчук, Ахеджаковой, Крымовым, Бутусовым, Хаматовой и другими людьми, пострадавшими за свои убеждения. И это печально. За что «пострадал» Огарев? Очевидно же, что не за творчество, а за то, что превратил государственный репертуарный театр в театрик домашней радости. В чем проявлялась его «гражданская позиция»? В спектаклях ее и близко не наблюдалось, в соцсетях – одни шизоидные картинки. Зато есть петиция к губернатору (!) Астраханской области с призывом разобраться в ситуации, восстановить и обласкать. Люди с гражданской позицией (на сей раз без кавычек) уезжают или уходят на частные площадки. У Огарева для этого, кажется, все есть: узнаваемый стиль, поклонники, актеры, которые ему доверяют и готовы идти за ним. Так зачем вам государственная кормушка, Александр Анатольевич?
Статья очень интересная! Всегда полезно узнать профессиональное мнение умного человека, прекрасного разбирающегося в своей области. Другое дело, что в столицах и провинции другой зритель. Кто делал социологический замер? Показатель успешности один — касса! В столицах и городах-миллионниках совсем другая арифметика, а в провинции практически один и тот же ,весьма узкий, круг любителей театра , с чем необходимо считаться. Короче, Александр Огарёв — безусловно творчески горящая личность, ищущая и непременно находящаяся в конфликте с косной действительностью, прямо-таки классически ЛИШНИЙ ЧЕЛОВЕК. Ничего не попишешь — СУДЬБА! Но не всё так горько и плохо! В глухой провинции МАСТЕР непременно находит тех, кто его понимает и способен творить вместе с ним, и это не только собратья по ремеслу, но и зрители, пусть их можно по пальцам счесть, но они ВСЕГДА ЕСТЬ!
Саша, Слава богу, что вы уезжаете от этих убогих людишек!!!!!
А статья отличная!
Огарев — послушный ребенок Васильева. Васильеву не нужен был зритель, нужны были исследования, лаборатории, закрытые показы и прочее.
Хоть и Васильев ставил до создания ШДИ любопытные спектакли в не самых последних театрах России он же и сам потом намеренно сторонился политики государственного репертуарного театра. Создал свой театр, учеников, последователей. К чему это привело все знают.
Огареву нужен свой театр. В репертуарном театре не будет места таким как он. Никто не будет с этим мириться. В каждом театре примерно одна и та же история. И слишком много про жену. Может действительно уже сделать выводы и как то начинать по другому.
Катя , не вам говорить про родственников — это низко. Рад , что родной театр избавился от «творческих извращенцев» , для которых показать обнаженное тело на сцене — главная идея и задача. Понимаю , что в Москве именно так вы и выражались и на сцене , и вне. Удачи вне Астрахани.
С интересом внимательно прочитала статью коллеги Наталии Каминской. Сама была год назад в этой роли — в качестве приглашенного критика, обсуждала премьеры предыдущего сезона. Видела, кстати, «Чайку» и «День города Nь», который вышел раньше, но был поставлен как замена одному из спектаклей. Кстати, поскольку это спектакль-альманах и части в нем могли меняться, я видела несколько иную композицию, что, впрочем, дела не меняет — это интересный, художественно смелый спектакль. Мне кажется, я не забуду еще очень долго «взгляд из космоса» — сверху на партер — в части «Макси-и-м!» Это очень страшно и больно, эта утрата сына, с которой мать не смиряется, оставаясь в поистине «космическом» ледяном одиночестве.
Конечно, мое мнение не победит ничье другое, и в хоре обличений голос независимого критика вообще не слышен — тем более, что тут же можно критика обвинить в «проплаченности», что уже слыхали не раз и не два… Я ни с кем и не буду спорить, присоединюсь к наблюдению Н. Каминской: «Режиссер и в Астрахани остался верен себе, но складывается впечатление, что будто бы обрел новое дыхание».
Я знаю давно режиссуру Александра Огарёва, и далеко не все его спектакли мне нравились. Порой казались избыточно красивыми, эстетскими, на грани китча (скорее, «кэмпа»). И собираясь, в Астрахань, я волновалась: ведь будучи в одиночестве перед труппой и ежевечерне обсуждая спектакли, трудно — оставаясь честной — не столкнуться с необходимостью выразить не полное приятие… Страшновато… Но когда я смотрела пять вечеров подряд спектакли театра (самого Огарёва и еще один — поставленный Александриной Мерецкой под его руководством), я очень быстро поняла, что разговор может быть совершенно искренний, рабочий и конструктивный, никаких восхвалений от меня не ждут, а наблюдения и соображения — похоже, нужны, интересуют как обратная связь. Мне весь цикл спектаклей показался весьма интересным, мне было о чем думать, что анализировать. Разнообразный и очень достойный репертуар! И, кстати, о новом дыхании, о котором пишет Наталия Каминская… Я видела одну из более ранних версий «Анны в тропиках» Огарёва, он ее ставил в Томске. Видела как эксперт фестиваля, на видео — и не была воодушевлена. Отнюдь. А вот вариант Астраханской драмы произвел сильное впечталение. И это, кстати, совершенно «зрительский» спектакль, вряд ли тут были проблемы с продажами!
Короче говоря, очень жаль, что Огарёв и Мерецкая уехали из Астрахани. Жаль театр, в котором — судя по увиденным спектаклям — была перспектива небанального развития. Жаль зрителей, которые потеряли авторский режиссерский театр.
Совершенно не жаль что уехали. Пусть в другом месте создаст свой город солнца. Не зная как он на пару с женой вели себя по отношению к труппе. Как могли по хамски обращаться, строить козни и плести интриги. Да и в интернете писать «жалкие убогие » Про тех кто пишет не лестно о них, приплетать родственников это есть верх нравственности?… Пусть тогда Огарев расскажет как писал донос на заслуженную актрису в Минкульт Астрахани! Или слабо? Или как модно говорить «это другое»? Пусть расскажет Как уже зная что ему не продлили контракт довел нескольких артистов до того что им пришлось уйти из театра. Почему никого не напрягает что 17-18 человек ушли из театра за время его правления? Это же судьбы людей. И вот тут бы в этом контексте было бы уместно вспомнить их родственников, а не как это делает Катя+Александрина.А вы думали они за ваши выкрутасы Вас по головке погладят? Зато в интернете они белые и пушистые, да и в Бога они верят. Надеюсь искренне верят, а не ради показухи. Вот там то с Вас тогда и спросят с Вас, интересно как там будете выкручиваться ?
Когда критик пытается быть щитом для художника, это очень благородно. Правда. Но, если вы не заметили, никто (или почти никто) из «обличителей» не обсуждал тут художественные достоинства постановок Огарева – критиковали его стиль руководства. Если на алтарь авторского режиссерского театра артисты непременно должны положить своё человеческое достоинство… Ну, этот вопрос уже, наверное, сродни «слезе ребёнка».
Я был не прав. Надо было сразу уволить артистку Е.Кржановскую , тогда можно было бы сплотить труппу и не увольнять заслуженную. Сделаю выводы
Поздно делать выводы. На те же грабли наступать столько раз может только сказочный…..