«Выходные бывают только раз в неделю».
Постановка Ксении Перетрухиной и театра Karlsson Haus по заказу VII Международного летнего фестиваля искусств «Точка доступа».

В описании «Выходных», которое можно найти на сайте фестиваля «Точка доступа», есть важная ремарка: «Проект снимает стигму с темы старости, делает заметным незаметное и работает с практикой невербальной коммуникации. Он помогает ощутить, что речь и интеллект — лишь малая часть наших коммуникативных возможностей». Пространство сада как нельзя лучше подходит для реализации заявленного намерения: здесь легко и естественно можно обойти социальные конвенции и иерархии, ты сам выстраиваешь и корректируешь маршрут. Правда, давняя романтизация такого места не могла не повлиять на восприятие и настраивала на благостное состояние.

Сцена из спектакля.
Фото — Евгения Пересадова.

Перед началом показа зрителям-участникам раздают карты, на которых помечены места нахождения героев. Вместе с картой нас наделяют и функциями фланера — человека, который не бессмысленно бродит по садовым дорожкам, а примечает неприметное и на основе увиденного строит умозаключения. Путь следования организуешь самостоятельно. Стартовая точка, разумеется, была, но никто не настаивал на необходимости начинать именно с нее. У каждого персонажа есть имя, а на карте находишь пару слов: один любит играть в домино, другая — кормить птичек, третий — вести глубокомысленные беседы и так далее. Постфактум выяснилось, что это не какие-то абстрактные старички и старушки, чьи-то собирательные образы, а дедушки и бабушки артистов. Однако нет уверенности, что обладание данной информацией повлияло бы на степень вовлеченности и включенности в происходящее. Хотя бы потому, что в прямой речи артистов, рассказывающих о близких людях, само явление старости и то, что ее сопровождает (впрочем, было одно небольшое исключение), по факту не проблематизируется и не актуализируется. Внуки и внучки рассказывают симпатичные и обаятельные сюжеты, которые в итоге ничего не добавляют и никак не разворачивают авторский замысел в направлении, обозначенном в описании.

Сцена из спектакля.
Фото — Евгения Пересадова.

Актеры с куклами, вписанные в садовый ландшафт так, что не сразу удавалось их обнаружить, легкими жестами приглашали разделить с ними свои занятия — попробовать черешни, сыграть партейку в домино, поддержать и без того упитанных голубей акцией кормления. На протяжении двух часов зрителям предлагали минимальный набор приемов для взаимодействия. Взрослые, с которыми я оказывалась в одно время у того или иного героя, чаще предпочитали позицию наблюдателя, зато дети радовались от души, комментировали происходящее и реагировали так, как это, вероятно, следовало делать и нам.

Завершалось действие у павильона Росси, где старички напоследок вальсировали под «Амурские волны» (кажется, это были они) в исполнении Рената Шавалиева и затем уплывали в закат на небольшом катерке. Экскурсия в старость распалась на фрагменты и никак не складывалась в единый нарратив, например, об исключенности пожилых людей из социальной жизни, о том, что этому возрасту присущи не самые приятные состояния, вроде нервозности и подавленности. Лично для меня дестигматизации не случилось ни на одном из уровней, зато сад удалось рассмотреть подробнее, чем обычно. Иными словами, делегированная функция фланера реализовалась успешно.

«Билет в кино».
Театральная группа «Вокруг да около».
Cобственный проект VII Международного летнего фестиваля искусств «Точка доступа» в партнерстве с киностудией «Ленфильм».

Состав театральной группы «Вокруг да около» постоянно-переменчив: есть основной костяк, состоящий из четырех энергичных девушек (Женя Мякишева, Дарья Бреслер, Влада Миловская, Лейла Алиева), в зависимости от нужд следующего проекта к ним добавляются новые участники. «Билет в кино» создавал исходный квартет, а также Евгений Киуру, Артем Степанов, Андрей Муждаба и Андрей Мартынов.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Игнатович и Полина Назарова.

Проект обещал разрушить магию кино, расщепить власть демиурга-режиссера, попутно открыв магию «невидимок, полупрозрачных хрупких пленок, наслаивающихся друг на друга и вместе создающих движущееся изображение». «Вокруг да около» не первый раз участвует в фестивале. Например, четыре года назад был показан спектакль «Красный шум» по неизданным записным книжкам обэриута Константина Вагинова, текст которого зачитывали современные обитатели Нарвской заставы, параллельно его комментируя. Вкупе с уличными шумами, звуками и т. п. образовывался уникальный звуковой ландшафт. В «Билете» применяются идентичные стратегии, хотя работают авторы с другим содержанием.

Перед началом нас собрали у входа, девушки, одетые в унылые синие халаты, разъяснили правила и повели внутрь. Пройдя коротким, косметически отремонтированным коридором, мы оказались на настоящем Ленфильме — обшарпанном, облезлом и сиротливо выглядящем. Нас провели в большой холл, на стенах которого висят афиши фильмов, прославивших киностудию и создавших ей имя и авторитет, дали немного побродить в темноте и повыхватывать фонариком, словно камерой, фрагменты изображений, затем пригласили в кинозал, где показали короткий фильм, вводящий в будущее повествование — то самое кино, участниками которого стали мы, — и наша довольно многочисленная группа двинулась дальше. Во время спектакля в наушниках звучат рассказы женщин — сотрудниц Ленфильма, из которых, как из кусочков мозаики, собирается повествование с определенной драматургией, где есть привычные завязка, развязка, финал. Одна респондентка вспоминает 1960-е и 1970-е (лучший ленфильмовский период), другая называет ужасающие цифры (с 1990-х количество сотрудников сократилось вдесятеро), третья объясняет, как сюда пришла и почему осталась, четвертая — как приходилось брать дочку на съемки, а чтобы ее можно было быстро отыскать среди членов съемочной группы, повязывала ей красный бант на голову. И так все два часа, с перемещениями из одного корпуса в другой, во двор, в съемочный павильон с хромакеем, еще в один съемочный павильон и наконец в подвал, где развешаны пленки и негативные кадры. В финале одиссеи мы вернулись в зал, где вновь послушали голоса рассказчиц, попытались прочитать их имена, разбросанные по экрану, и на этом «кино» закончилось.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Игнатович и Полина Назарова.

Поначалу кажущееся бессюжетным и нелинейным, повествование понемногу логически выстраивается, по ходу нащупывая свою драматургию. Звуковая партитура времени здесь становится структурообразующей, формируя жесткую заданность пространства и управляя визуальным восприятием. В нашем случае практически не было звуковых либо зрительных внешних интервенций, способных его притупить или безвозвратно переключить. Привычное (хотя для кого-то наверняка не так) пространство студии начало наполняться новыми смыслами, а ее история обрела бóльшие сложность и объем. Однако на выходе общее, многослойное повествование получилось не про режиссеров монтажа, костюмеров, бутафоров, реквизиторов, проработавших здесь всю жизнь или какую-то ее часть, а про собственно Ленфильм. Сложился неожиданный сюжет про этакого Молоха, бесстрастно поглотившего жизни и судьбы десятков, если не сотен женщин. Сюжет, безусловно, драматичный и даже трагичный, особенно в настоящем контексте. Героини от начала и до конца сохраняют статус безымянных и невидимых: из прочитанных на карте имен запоминается одно, и то лишь по причине родства с куратором «Точки доступа», а идентифицировать по голосам не представляется возможным. Магия кино ничуть не разрушилась, как не развалился и пьедестал под демиургом-режиссером. Напротив, реплика «кино — коллективный труд» получила документальное подтверждение. И в результате мы оказались в той же точке, с которой все и началось.