О лабораторной программе V Фестиваля «Культурный ВыборГ. Адаптация».
Программный директор и куратор лаборатории Александрина Шаклеева

Алиса Фельдблюм — Юлии Осиповой

Привет, Юля! Клево мы с тобой съездили в Выборг, да? По-моему, отличный у Театра на Литейном получился фестиваль: насыщенная образовательно-развлекательно-музыкально-экспериментальная программа из пяти лекций, шести привезенных спектаклей, мастер-классов для детей, драматургической читки, инструментального концерта-распутья «Направо пойдешь» и, конечно, пяти лабораторных эскизов. Кстати о них — так вышло, что мы с тобой как-то интуитивно поделились: я застала лабораторные показы, а ты попала на лекции, спектакли и охватила фестиваль целиком. Он, к слову, шел аж три дня — на протяжении всего времени с самого утра и до позднего вечера Выборг культурно адаптировался командой Театра на Литейном и приглашенными гостями. Мы в своем кругу много говорили о предыдущих опытах «культурных адаптаций», когда условные москвичи приезжали в условные провинции и вполне себе серьезно оккупировали территории своим столичным авторитетом. Здесь же такой задачи просто не стояло, но тем не менее городок на три дня стал эпицентром театральной движухи — от Гришковца и до Люкевича, от Крестьянкина и до Mader Nort. Неизвестно, останется ли после громкого петербургского шума какое-то выборгское эхо, но местные жители, кажется, в фестивале были заинтересованы меньше, чем приезжие петербуржцы, уставшие от театрального затишья. А как тобой воспринимается фестивальный опыт?

Сцена из эскиза «Я стою посреди леса, и я слышу, как...».
Фото — Максим Каменских.

Юлия Осипова — Алисе Фельдблюм

Привет, Алиса! Да, согласна, — в этом году Театр на Литейном обратил мое внимание на фестиваль именно разнообразной программой.

Раньше я и не знала про «Адаптацию», возможно, потому что она была больше нацелена на местных. И как раз над словом «Адаптация» я думала на пути в Выборг, стоя в заполненной «Ласточке». Для меня ли, петербурженки, этот фестиваль, или для выборжан? Пробежав по программам других годов, поняла: 4 года до этого пытались адаптировать привозные спектакли под Выборг, устраивали гастроли на фоне старинной кладки, но лишь на один показ и без особых смысловых игр с изучением нового окружения.

А в этом году город решили изучить с помощью сайт-специфик и звуковых лабораторий. И именно ради этих лабораторий в первую очередь мне как петербурженке захотелось посетить фестиваль — увидеть Выборг глазами знакомых режиссеров, услышать его, встретиться с городом по-особенному.

Вообще, на вопрос про «Адаптацию» я для самой себя в итоге ответила так: фестиваль позволил мне адаптироваться в Выборге в период туристического ажиотажа. Спектакли и лекции уберегли меня от толп, а эскизы позволили взаимодействовать с городом без экскурсоводов, сувениров и очередей, и, быть может, взглянуть глубже и услышать тоньше.

Мне показалось интересным, что именно аудиальное восприятие стало основой многих эскизов. Понятно, что для звуковых лабораторий это просто базовая установка, но ведь и сайт-специфик работы по сути своей — попытка услышать пространство, дать ему голос.

Расскажи, как тебе увиденные эскизы, и родился ли у тебя в итоге какой-то единый сюжет о Выборге после просмотра всех работ?

Алиса Фельдблюм — Юлии Осиповой

Юля! Очень ты правильно написала о сайт-специфике как способе услышать город — я об этом много думала, но никак не могла сформулировать. Для меня, несмотря на то что все шесть эскизов относились к разным частям программы (в сайт-специфик лаборатории принимали участие Кирилл Люкевич, Екатерина Августеняк и Арсений Бехтерев, в звуковой лаборатории для взрослых звучала музыка Ярослава Коваленко и Владислава Федорова из Mader Nort, а в звуковой лаборатории для подростков мы слышали голос Дмитрия Мулькова), это были шесть равнозначных/равноценных показов на одну тему — тему взаимодействия с Историей. Впечатляет, что каждый из представленных режиссеров поставил свое и по-своему, не прогнувшись под обстоятельства и не потеряв гласности, помогая эту «гласность» присвоить городу.

Сцена из эскиза «рапакиви (rapakivi)».
Скриншот видео.

Первый эскиз, который мы с тобой видели, шел в глубине леса Монрепо — там Дмитрий Мульков сделал перформативную коллективную медитацию. Среди деревьев режиссер расположил несколько портативных колонок, из которых доносились звуки природы, записанные заранее и ситуативно ложащиеся на звуки природы реальной, окружающей нас. Оттуда же звучал голос Мулькова, словно мантра повторяющий: «Я стою посреди леса, и я слышу, как…» (это, к слову, и есть название эскиза). В психологии, кажется, это называется заземлением — сознательное замечание происходящего возвращает в реальность, дает в полной мере осознать себя в пространстве. Однако помимо чисто «замечательных» слов в эскизе Мулькова были слова вполне экзистенциального толка: «Ветер шумит так же, как тысячу лет назад, и вода точит камни так же…» Это и про конечность себя, и про бесконечность всего, это про прерываемость локальной жизни в непрерывности жизни глобальной, это про сопереживание общей потери собственного «я», про умение находить смысл в шуме и упорядоченность в хаосе, про искусство всматриваться вглубь себя. Простая и вместе с этим сложная работа стала для меня неким эпиграфом фестиваля / инструкцией к восприятию.

Потому что следующая работа, эскиз Екатерины Августеняк «рапакиви (rapakivi)» в Башне Святого Олафа, была по-настоящему сложной. Это было звуковое изучение пространства / замер архитектурного резонанса путем включения коротких импульсов до 500 герц. Вслед за перформером Анной Добранской мы поднимались до смотровой площадки, пройдя 297 ступеней. Режиссер/драматург Екатерина Августеняк компилирует научные тексты о материале, из которого построена башня, — выборгите, и мифопоэтические тексты из Калевалы о рождении и начале материи. Соединение теоретического и поэтического, монотонности и певучести, динамики и статики создает противоречивое восприятие башни — символа войны, но безопасности, вечности, но хрупкости. Эскиз Августеняк приурочен к окончанию реставрации башни — звуковое исследование глубин и прочности материи в сочетании с монотонным прочтением сложных научных терминов и непростых художественных образов поднимает тему перерождения, трансформации. Здание то же, а смысл у него другой — из инструмента обороны в культурное наследие, из символа Христианства в символ Средневековья (недаром в спектакле звучат тексты дохристианских религиозных представлений финнов и карел, а название башни отсылает к борцу с язычеством).

Сцена из эскиза «21.00.13.06.25».
Скриншот видео.

Кирилл Люкевич же поставил в баре «Желтая подводная лодка» рейв под названием «21.00.13.06.25» с читкой стихов Лехи Никонова, который, к слову, родился в Выборге и первые свои стихи написал именно там. Эту замечательную локацию нашли в последний момент, но как идеально она подошла под панковскую тематику эскиза. Вокруг — всевозможные шарфики болельщиков, леопардовая скатерть, портрет Че Гевары, неоновая розовая подсветка, ящики пива и номер, по которому за него перевести. За барной стойкой соорудили импровизированный диджей- пульт, за которым расположилась Алиса Горина, актриса Театра на Литейном. Драматургически спектакль (а это был полноценный готовый спектакль, под стать репертуару «Блохи», разве что рассчитанный на чуть большее количество зрителей) был сделан таким образом: Алиса за пультом играет сет под гитарный аккомпанемент Антона Шанихина (он выступил и саунд-дизайнером мероприятия) и читает памфлеты. Всего Алиса читает девять памфлетов, состоящих из какой-то подводки к стиху и самого стиха. Так, например, в первом памфлете нам рассказывалась история Выборга, в третьем — история России за последние тридцать лет, седьмой и восьмой — цитирование постов из социальных сетей про Выборг с жалобами на пьяных мужей и бытовую серость (драматург Настасья Федорова). Последний — девятый — это полноценный трек из засемплированной фразы Никонова «все будет за*бись». Базовая русская/российская хтонь, настолько ужасающе пугающая, что давно уже превратившаяся в метакатегорию. Как еще говорить с этой реальностью справедливых выкриков-жалоб в интернет-сообществах, сухих (но мокрых — от горьких слез) хронологических фактов, серых панельных пейзажей, если не на языке грязного мата и бездумного пьянства? Все будет зае… Так завещал Леха — а нам придется поверить.

Эскиз Арсения Бехтерева «Покой» шел на следующий день, в девять утра (самое то после пьяного рейва!) у Китайских мостиков в парке Монрепо. Мы сидели на стульях напротив Усадебного дома через залив. Пятьдесят волонтеров-перформеров в белом создавали импрессионистический пейзаж, вольно перебегая с локации на локацию, являя собой движение и непрерывность, беспечность и даже праздность. В наушниках звучала поэма «Имение Монрепо в Финляндии» поэта-садовода Людвига Генриха Николаи, прочитанная ребенком — непосредственно, нежно и местами забавно. Помимо голоса — специально сочиненная музыкальная композиция (композитор Ролан Мукминов, звукорежиссер Вероника Васильева), состоящая из бережного инструментала, гитарного соло, легкого эмбиента. Арсений Бехтерев буквально оживил пейзаж, создал палимпсест, наслоив человеческий план на план природный. Бережно и нежно режиссер внедрил сегодняшнее — в вечное. «И если восхитительным признаешь / Ты место это, знай: своей судьбой / Доволен и хозяин. Полюбив / Добро, нельзя не стать добра достойным», — заключает детский голос. И мы видим, как лодка подплывает к берегу, как в нее садится ребенок и плывет мимо нас, махая рукой, уплывая далеко — в мир грез о милом Монрепо.

А вот на показ Мader Nort я не попала — чем радовали слушателя/зрителя Ярослав и Владислав в этот раз?

Сцена из эскиза «Покой».
Скриншот видео.

Юлия Осипова — Алисе Фельдблюм

Радовали все тем же — Выборгом, но разъятым на звуки, которые потом были отобраны, засемплированы, дополнены музыкальными инструментами и сложены в разножанровые треки. В соотношении природы звуков и музыкальных жанров и заключался смысл итоговой работы этой лаборатории:

Первый трек, составленный из общих звуков Выборга, был прологом — это знакомство, будто мы только очутились в центре, но уже слышим музыку города в разговорах прохожих. Звуки, записанные в Рыцарском доме, сложились в музыку Средневековья — второй трек. Третий трек с названием «Перестройка» посвятили нынешнему этапу активного визуального изменения города: строительные шумы, бряцкание цепных стропов в порту и крики чаек объединились в громкий индастриал с солирующей газонокосилкой. Четвертый трек прозвучал в противовес третьему — это, как сказал сам Ярослав, наивное сочинение, вдохновленное работами композитора Павла Карманова, в котором шум выборгской воды — залив, фонтаны, дождь — стал настроенческим камертоном, на который ориентировалось нежное фортепиано. Lo-fi стал логичным выбором для следующего трека из звуков библиотеки Алвара Аалто: в пространстве, в котором нельзя шуметь, можно листать книжные странички, шуршать суперобложкой, резать ножницами и чиркать ручками — получилась медленная расслабленная композиция для чтения в той же библиотеке. «Время колокольчиков» — финальный трек — соединило в себе колокола Часовой башни, бубенцы, разное другое звенящее и, что неожиданно, активный бит, став бодрым завершением альбома.

Получившийся альбом из шести композиций мы слушали все вместе из колонок, сидя в Лесном театре парка Монрепо. Ярослав и Владислав обещали выложить выборгский альбом, так что даже после фестиваля можно будет устроить себе перформанс на одного — прогуляться по городу в наушниках, слушая омузыкаленное окружение. Вот, Алиса, уже небольшое эхо фестиваля!

Здорово, что мы смогли увидеть, как, занимаясь изначально одним — записью окружающих звуков, — на выходе можно получить две разные работы. Если Mader Nort вычленили из общего шума звуки и снова собрали их, но в гармоничные рисунки, то Митя Мульков, будучи не только композитором, но и режиссером, сделал перформанс из самого слушания. Вообще мне понравился эскиз Мити тем, что я как зритель могла себя по-разному вести. Я могла пойти за голосом и мыслью Мити и тогда бы присоединилась к общей медитации — срежиссированное слушание. А могла взять пример и пойти в свое слушание, поиграть в свои круги внимания: услышать, как ветер перебивает голос Мити из колонок, как бьют волны, как кричат реальные, а не записанные чайки, как где-то гудит город и как дышу я.

Ярослав Коваленко и Владислав Фёдоров.
Скриншот видео.

Для меня из всей сайт-специфик лаборатории и вообще всех работ, созданных на фестивале, выделился эскиз Кирилла Люкевича «21.00.13.06.2025». Оказавшись в баре «Желтая подводная лодка», я забыла о том, где именно расположено это заведение. Это мог бы быть и питерский бар с похожей атмосферой — такой кусок подпольной жизни. Люкевич будто сначала нашел голос Выборга — Леху Никонова, а потом не смог найти место, в котором этот голос города мог бы прозвучать. Наверное, потому что это не совсем голос, а один из тонов. Но как круто, что на фестивале Выборг говорил и таким тоном.

Знаешь, Алиса, я вообще надеюсь, что в первую очередь этот юбилейный фестиваль оставит отзвук в «Адаптациях» следующих лет. Масштаб растет, афиша расширяется и пополняется яркими фамилиями. И за эту смелость хочется сказать спасибо Театру на Литейном — он не просто заполняет расписание своими репертуарными спектаклями, а привозит то, на что и нам, петербуржцам, хотелось бы попасть.

Алиса Фельдблюм — Юлии Осиповой

Совершенно с тобой согласна, Юля! Ведь и слоган нынешнего фестиваля звучит как «Культурный ВыборГ», что предполагает возможность из всего многообразия «культурного» выбирать что-то свое — лекции или эскизы, Гришковца или Люкевича, Крестьянкина или «Пух и Прах». Определенно, этот фестиваль выделяется на фоне предыдущих (спасибо Александрине Шаклеевой, которая организовала лаборатории!), нам показали совершенно разный Выборг — средневеково-хрупкий, лесисто-вечный, лирически-безмятежный, панково-неблагополучный. Хотелось бы, чтобы увиденные нами эскизы превратились в спектакли — «рапакиви» Екатерины Августеняк стал бы перформативной экскурсией в Башне Святого Олафа; «21.00.13.06.25» игрался бы в каком-нибудь замызганном баре, скажем, на Некрасова; с «Покоя» Арсения Бехтерева туристы-энтузиасты начинали бы свой путь в Монрепо этак в шесть утра (на рассвете!), а голос Дмитрия Мулькова был бы доступен на какой-нибудь стриминговой платформе для свободного прослушивания в любом месте, где есть подобие леса, реки, птиц…

Концерт Мader Nort.
Фото — Максим Каменских.

Юлия Осипова — Алисе Фельдблюм

Да будет так!