75-летие со дня рождения Геннадия Сотникова в Якутии

Петербургского художника, профессора Санкт-Петербургской академии театрального искусства Геннадия Петровича Сотникова с Саха театром, с его руководителем, режиссером Андреем Саввичем Борисовым связывало нечто большее, чем сотрудничество. Это было творческое и человеческое родство. Здесь он поставил спектакль «Голубой желанный берег мой», ставший для театра прорывом в новое пространство. Здесь осуществил множество спектаклей, в том числе «Ханидуо и Халерхаа», «Алампа, Алампа», «Доброго человека из Сезуана» и «Короля Лира». Сегодня он ощущается якутской культурой как признанный классик, и неудивительно, что в юбилейные дни заговорили о памятнике художнику на Театральной площади.

Мы прилетели в Якутск втроем. Старший сын Геннадия Петровича — Алексей Сотников. Валерий Полуновский — ученик и друг художника, его преемник в мастерской Театральной академии. И я.

Фото — архив Саха театра.

В жаркие дни эти видели много удивительного.

Сначала попали на открытую репетицию спектакля Театра Олонхо. В отличие от Саха театра, играющего на якутском языке, но вполне европейского, опирающегося и на Станиславского, и на Брехта, и на Брука, новая театральная труппа есть попытка создания национальной традиции в духе театра Но или Пекинской оперы, которые, кстати, в прошлом году гастролировали в Якутске наряду с еще десятком азиатских этно-театральных коллективов.

В селе Чапаево, рядом с огромными табунами лошадей и стадами коров, стоит огромная ураса — шатер. «Дом Олонхо». Синтетическое зрелище на основе народных сказаний здесь смотрели и местные жители, и участники международной конференции, посвященной олонхо — якутскому эпосу.

Потом поехали на ысыах. Это национальный праздник. Переправились минут за 40 через темно-серую, безбрежную Лену. Оказались на лугу невероятных размеров и дивной красоты свидетелями удивительного зрелища. Спектакль-ритуал под открытым небом. Десятки тысяч красиво одетых людей. Состязания силачей и конников. Действительно весело. Все пьют, однако, только кумыс и колу. От младших школьников до девяностолетних старцев — множество сказителей поют олонхо. Сотни людей слушают конкурс много часов подряд.

Наконец, Саха театр. В фойе — дивная, вопиюще бесхитростная выставка. Сотня театральных эскизов Сотникова густо разложена на станках, принесенных со сцены. Хранитель архива и музея Саха театра, потрясающий актер Ефим Степанов вынес в фойе множество «сотниковских артефактов» — от фотографий и записных книжек до разрисованных художником рубашек и папиросных пачек. Сочинил экспозицию, в которой каждый вечер толпились сотни зрителей, ученик Сотникова по Петербургской академии Михаил Егоров.

В мини-фестивале, посвященном Сотникову, было три спектакля.

«По велению Чингисхана». Фантастическое сочетание предельно обобщенной сценографии Сотникова и изощренных, красочных костюмов, создающих впечатление абсолютной достоверности — каждый из них хочется рассматривать бесконечно, — Лены Гоголевой, Дарьи Дмитриевой, Сардааны Федотовой.

Фото — архив Саха театра.

Спектакль по роману Николая Лугинова стоило бы видеть даже только ради нескольких минут пребывания на сцене Степаниды Борисовой (она играет мать Темучина-Чингисхана). Известная еще как певица и сказительница, Степанида — одна из ярчайших актрис современности. В ее игре — редкое сочетание масштаба и подробности, трагическая самоуглубленность и тонкий комедийный дар.

Спектакль режиссера Сергея Потапова и художника Михаила Егорова поставлен по «Титу Андронику». Наиболее кровавая из пьес Шекспира (каждые несколько минут очередной труп втаскивается в грохочущие створки-дверки вращающегося пандуса) несет в себе зародыши «Короля Лира» и «Отелло», «Макбета» и «Венецианского купца». Зрелая, динамичная режиссерская работа Потапова, вскрывая эти мотивы, делает спектакль своего рода прологом-комментарием ко всему шекспировскому творчеству. В могучем Тите Иннокентия Луковцева — детски-стариковское упрямство Лира, чадолюбие и жестокость Шейлока, слепота и прозрение Отелло. Аарон Романа Ерофеева — гений зла: подлый, трогательный, жалкий, он и Яго, и Эдмунд, и Макбет, и вместе с тем преданный, готовый к самопожертвованию отец. Здесь и глубокое, аналитическое погружение в анатомию зла, и фантасмагория масочной эксцентрики.

Наконец, «Голубой желанный берег мой» Андрея Борисова и Геннадия Сотникова по повести Чингиза Айтматова «Пегий пес, бегущий краем моря». Классический спектакль, объехавший полмира. Спектакль, выстроенный вокруг лодки-долбленки, из которой Сотникову удалось сделать и вещь для игры, и мощный, незабываемый образ.

Странно даже, что спектакль, которому исполнилось 30 лет, может так потрясать, так — постепенно и неостановимо — вторгаться в твое сознание, бросать в жар. Пусть в нем ощутимы и приметы прошедшего, давнего уже времени, — это не снижает эмоциональный тонус. Играет уже третий состав. Ефим Степанов, который в начале 1980-х играл мальчика Кириска, сегодня выходит на сцену в роли старика Органа.

Удивительна и публика: не столь аншлаги и овации встающего зала, как глубокая и наивная сосредоточенность на спектакле.

…Борисов по совместительству много лет министр культуры республики. Здесь его, кажется, все знают. И результаты его работы обескураживают. В Якутске работает семь театров. Но это не все — в республике, где нет и миллиона жителей, работают еще несколько. Музейная, выставочная жизнь очень активна. Мы удивились качеству реставрации старинного особняка — роскошное для небольшого города здание занимает библиотека. Объяснили: это только отдел искусств. Художественная и техническая литература — не здесь. Отдельно.

В последний день — еще одно сильное впечатление. Зашли в старое здание Саха театра. Господи, в какой тесноте, в какой бедности перерождался и разворачивался этот театр…

Ну, что еще? Много-много разговоров о Геннадии Петровиче с самыми разными людьми, воспоминаний, баек, и тут же — внезапных пауз…

Так вот прошел юбилей Сотникова. Доживи он до этих дней, наверное, все было бы иначе. Думаю, скромнее. Сотников известности сторонился, считал дешевкой. Пафос презирал. Однако как-то сказал двусмысленно: «Хочу исчезнуть. Стать легендой». Легендой стал. Но не исчез. Свидетельствую: при имени Сотникова все лица — от вахтера и водителя до президента республики — озаряются улыбками.

Стал — паролем.