«Кроткая. Монтаж». По мотивам повести Ф. М. Достоевского.
ТЮЗ им. А. А. Брянцева.
Режиссер Артем Злобин.

«Кроткая» Артема Злобина кинематографична в том смысле, что рождает эффект подглядывания за чужой личной жизнью, спрятанной от соседей за закрытыми жалюзи. Большая двуспальная кровать становится главным местом действия — Кроткая начнет свою жизнь с кровати, упав на нее за деньгами, под кроватью же ее и закончит. Режиссер практически не отходит от текста классика, едва заметно переставляя местами фрагменты, но помещает героев в современную квартиру. Века идут, неравный брак остается неравным браком — спасительной тростинкой для одних девушек и пожизненным приговором для других.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Он в исполнении Ивана Стрюка — доминатор, хозяин положения. Он ее купил, как аксессуар, вместе с роботом-пылесосом. В его системе координат Она должна служить и подчиняться. И Она, и робот-пылесос молча наматывают круги по полу комнаты, занимаются бесконечной уборкой, притом что есть домработница Лукерья. Закрытый и мрачный, нервно шевелящий усиками, как таракан, Он постоянно хватается за пистолет в попытках убить себя. Поранившись затвором пистолета, Он обматывает палец пластырем — пластырь превращается в обручальные кольца. Но любовь не становится панацеей, а только еще больше заставляет мучиться от боли.

Герой Стрюка травмирован своим прошлым: однажды отказавшись от дуэли, Он потерял свою честь и достоинство в глазах сослуживцев. Чувствуя себя раздавленным и униженным, Он стремится восстановить свое самолюбие за счет унижения. Желая застрелить себя, Он неизменно целится в Нее, так желание уничтожить собственную личность приводит к уничтожению другого.

Она не просто юна и тиха — Она в исполнении Миланы Владыкиной настоящий подросток в панталонах с рюшами. Она обнимает лебедей из полотенец, которых радостно водрузила на кровать Лукерья, как игрушки, Он же спокойно «потрошит» свадебное украшение и вытирается им после душа. Не найдя поддержки и любви, Она превращает своего лебедя в половую тряпку. Эта жизнь Ей не к лицу. Панталончики не сочетаются с кружевными колготками и туфлями на каблуках. Он стремится Ее переделать и то переодевает в строгое закрытое платье, то стягивает корсетом.

А. Лебедь (Лукерья), И. Стрюк (Он).
Фото — архив театра.

Она не находит себе места в этой системе координат в первую же брачную ночь: развалившись поперек брачного ложа, Он случайно скидывает Ее с кровати. Она так и останется на полу и будет сидеть у него в ногах, а к финалу выселится из супружеской спальни — в качестве наказания он выбросит матрас с ее половины кровати на пол, а в итоге поменяется с ней местами и сам перестанет спать в кровати. Главная проблема их отношений оказывается не в неравенстве и не в разном понимании любви, но в невозможности вступить в открытый диалог. Он будет обращаться только в зал, то оправдывая себя, то упиваясь самобичеванием. Она, дрожа и заикаясь, за весь спектакль произнесет лишь пару фраз. От ее лица чаще будет говорить служанка Лукерья.

Лукерья Анны Лебедь — живой свидетель медленного (само)убийства. Как сериальная домработница, она знает все секреты своих хозяев и вынуждена метаться меж двух огней. Лукерья желает своей юной госпоже пресловутого семейного счастья и сама толкает ее на брак, спасая от уродливой участи нищенства. Ее героиня, как и супруги, наполнена сложной внутренней жизнью и рефлексией, Лукерья, прежде прыгавшая от радости на матрасе, начинает ненавидеть закладчика со всей силы. Любовь и ненависть в этой истории — чувства слитые. В одной из сцен Лукерья в приступе истерики хаотично лупит Его в грудь, пока удары не превращаются в озлобленный поцелуй. В отличие от Кроткой, Лукерья говорит много и сумбурно, она верит, что отношения, зашедшие в тупик, можно исправить, и потому не единожды натягивает на глаза маску для сна, предпочитая не замечать неотвратимость катастрофы и радоваться новой шубе и поездке в Булонь.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Артем Злобин нащупывает современность в «фантастическом рассказе» не через клише «жертва — абьюзер» (конечно, и это тоже есть), но гораздо глубже — в самой природе нездоровой любви, где и жертва, и тиран неоднозначны. Они оба получают удовольствие от своего мучения — так серия пощечин заканчивается страстным поцелуем, а сцена с насилием в ночном клубе приводит мужа к мысли о добродетельности жены. Герои спектакля в принципе не ограничены системой из двух слагаемых — помимо Лукерьи, которая становится связующим звеном между героями и залом, на сцене появляется весь мировой опыт любви, конвертированный в массовую культуру.

Не только травмы прошлого, но и общекультурный контекст привили нам нездоровое представление о любви как о форме насилия и страдания. В течение спектакля на окна квартиры транслируются кадры из различных фильмов и музыкальных клипов. Ультранасилие, окрашенное нежным голосом Ланы Дель Рей, поющей о своей унизительной и одновременно желанной любви, становится своеобразным гимном для жены. Дублируя сцены из клипа певицы, Она обряжается в полупрозрачную фату и принимает свой приговор на брак с самоуничтожительным упоением. «Жизнь — это имитация искусства», — звучит в песне, и брак героев становится имитацией той чувственной, но несовместимой с жизнью истории любви «как в кино». Сказка о Золушке, которая также транслируется на экраны, остается лишь ядовито-сладкой утопией.

А. Лебедь (Лукерья), М. Владыкина (Она).
Фото — архив театра.

Музыка — важный образ для самой героини. Режиссер делает Ее уличной музыкантшей, до вступления в брак она поет на улице с картонной табличкой на шее. Оказавшись в доме мужа, героиня Владыкиной превратится в безголосую заику. Кульминацией ее бунта станет песня: она залезет с микрофонной стойкой на кровать и наконец споет во весь голос. Мужа кольнет догадка — Она всегда пела, когда его не было рядом. А на экранах, вторя кинотитрам, с которых начинался спектакль, медленно-медленно пролетают окна этажей. Она же, в подвязанном одеяле вместо шикарного вечернего платья, наконец почувствует себя главной героиней своей истории и будет солировать с вызовом, уверенно и громко.

Ее песня — смысловой акцент, как звон колоколов в финале «Рассекая волны» Ларса фон Триера, кадры из которого дважды появятся в окнах молодоженов. Как и героиню фильма Бесс Макнилл, Кроткую обрекают на понимание любви как жертвенности. Ее представления о любви и браке разрушены реальностью, но не философско-абстрактной, а вполне конкретной. Той реальностью, которую методично выстраивает вокруг Кроткой ее муж, где невозможна любовь на равных, где чувство — это унижение и обожание из позиции «снизу вверх». Пение становится для героини актом свободы. Самоубийство Кроткой — не бунт жертвы против своего властителя, а последнее выражение любви к нему. Жить с мужем по его законам невыносимо, но и не любить его она не может.

И. Стрюк (Он), М. Владыкина (Она).
Фото — архив театра.

Невозможность совместного существования с Ним приводит героиню к самоубийству. Она наконец находит себе место, но не в супружеской кровати, а под ней, в гробу. Она не сбегает из дома через смерть, а остается призрачным воспоминанием комнаты. Что остается Ему в пустой квартире? Сидеть на кровати, прямо над Ее телом, с горсткой пыли в руках, пока маленький робот-пылесос, его единственный собеседник, молча тычется в ограждения, пытаясь безуспешно сбежать вслед за своей хозяйкой.