«Бальжан-хатан». С. Жалцанова-Дмитриева.
Бурятский театр оперы и балета.
Дирижер Владимир Рылов, режиссер Олег Юмов.

«Зачем нам театр, в котором нет бурятских опер и балетов»?! Такую претензию несколько лет назад предъявили власти оперному театру. С того момента театр ретиво генерирует то лабораторию хореографических эскизов «Бурятские легенды и сказки», то лабораторию оперных режиссеров «Байкал-опера», где прикидывали, как будут смотреться Виолетта и Альфред (или Кармен и Хосе) на фоне юрты, то конкурсы для либреттистов и композиторов на создание новых национальных опер и балетов. Таким образом Оперный, как и вся культура и искусство республики, живет в стихийно-интуитивном, «датско»-проектном режиме, и также, как и вся отрасль, видит смысл творческих задач, исключительно в том, чтобы создавать project statement — художественное заявление, творческий манифест, и, чтобы непременно все было «впервые». Качества этих project statements, разумеется, такие, какие доступны пониманию и их создателей, и руководителей создателей.

Сцена из спектакля.
Фото — Егор Бельских.

«Бальжан-хатан» первоначально появилась как этно-рок-опера (разумеется, впервые в истории культуры Бурятии), в ноябре 2021 года. Создавался этот project statement на базе Республиканского центра народного творчества (РЦНТ), учреждения, оказывающего поддержку художественной самодеятельности во всех уголках Бурятии. Случайно, или нет, но создатели этно-рок-оперы, тоже как будто занялись самодеятельностью. Автор музыки Сарантуя Жалцанова-Дмитриева не композитор, а хормейстер, автор либретто Надежда Мунконова не драматург или литератор, а артистка драмы, главных героев играли эстрадные певцы, а драматические артисты стали вокалистами. Только сценограф Сэсэг Дондокова и постановщик Олег Юмов занимались тем, чему учились.

Бальжан-хатан считается реальной личностью, жившей на рубеже XVI-XVII веков. Версий легенды о ней немало, они разнятся в трактовке некоторых обстоятельств, но согласны в главном — в создании образа сильной духом героини, самоотверженно отдавшей свою жизнь за благо своего народа. Фабула такова — знатных молодых людей поженили, дав за невестой аж 11 родов ее народа, хори-бурят (крупный бурятский субэтнос). Однако, девушке не понравилось униженное положение женщин в новой семье, и по ее воле новобрачные отделились. Отец мужа решил восстановить порядок. Сына захватил, а невестка решила, что не покорится, но понимала, что ее за это уничтожат, а хори-бурят сделают рабами. И повела людей на родину. Она погибла, но народ рабства избежал.

Сцена из спектакля.
Фото — Егор Бельских.

Интуиция верно подсказала создателям, что историю Бальжан-хатан органично выразит именно рок. Рок — это бунт. Бальжан-хатан взбунтовалась. Казалось бы, ключ к сценическому решению найден.

На сцену оперного театра «Бальжан-хатан» пришла как «рок-мюзикл». Наверное, для того, чтобы работала не только оперная труппа, но и балетная, и, наверное, для того, чтобы на сцене было эпичное количество народа. Юмов в этом смысле «скульптор-монументалист», любит работать большими объемами.

Спектакль начался сразу с многолюдной сцены. Мы увидели героиню, ее родителей, ее жениха, его отца, некую женщину в белом (кажется, это образ Жаворонка), воинов, гостей, хозяев и счастливый народ. Все собрались по поводу сватовства к Бальжан-хатан. Все очень ярко и нарядно, с преобладанием всех оттенков красного цвета. Впрочем, художники Сэсэг Дондокова и Чимита Зундуева, использовали в декорациях и костюмах, кажется, все цвета, во всех максимально контрастных сочетаниях. И все это на фоне постоянно сменяющихся на экране движущихся мультимедиа-картинок! Такого адского визуального «шума» не выдают, наверное, все развлекательные телеканалы скопом.

Конечно, правда жизни состоит в том, что азиатский праздник — это беспощадное торжество цвета и света, но ведь есть же еще и художественная правда, и законы эстетики, и они точно заключаются не в принципе «все лучшее сразу», а требуют какого-то отбора средств, каких-то художественных решений. А еще есть и национальное цветовосприятие, гармонии тех немногих красок и их сочетаний, которые составляют естественную среду эстетического обитания бурят…

Сцена из спектакля.
Фото — Егор Бельских.

Впрочем, агрессию цветастости, блеска атласа и парчи, блесток, контрастных красок, ломаных форм, линий, складок, прорех, можно уговорить себя считать знаком грядущей беды и драмы. И в общем-то эта сценографическо-костюмно-мультимедийная «цыганщина» единственное, что придавало сценическому действию динамичность и какую-то энергию.

Потому что «Бальжан-хатан» — спектакль, в котором нет сложных, режиссерски выстроенных мизансцен. Все попытки описать происходящее могут выглядеть так: «они вышли на авансцену, спели, ушли», «она идет на середину, поет, встала, пропела, пошла вглубь сцены», «они поднялись по лестницам, спели, спустились», «они поднялись по лестницам, постояли во время проигрыша, спустились под лестницы, пропели». Хор вышел, встал, спел, ушел. Балет вышел, станцевал, ушел.

Вот такой «мюзикл», «рок-мюзикл», где ни одна сцена не связан с другой логикой сценического действия, ничто не рождается из предыдущего, и не вытекает в дальнейшее.

Олег Юмов в предпремьерном интервью поведал, что рóковой постановку сделает то, что наряду «с симфоническим оркестром будут играть музыканты на бас-гитаре, ритм-гитаре и ударных…», а также, как он выразился, «музыкальное содействие окажет музыкант на национальном инструменте — морин-хууре».

Сцена из спектакля.
Фото — Егор Бельских.

Увы, но режиссер заблуждается сам и вводит в заблуждение публику. Типичные для рока инструменты, конечно, важны, и мориин-хуур, может оказать содействие, но все же рок роком делает особый ритм. Сердце рока бунтарски бьется на 2 и 4-ю доли. We will we will rock you! Чтобы произведение назвать рóковым так должно пульсировать процентов 80 его музыкального текста. А чтобы взорвать медитативную бурятскую монодийность, наверное, потребуется все 95%.

Музыка же «Бальжан-хатан» — это милые добропорядочные мелодии, удивительным образом навевающие ассоциации с 70-ми годами прошлого века. То послышатся песни бурятских композиторов тех времен, то повеет другой советской эстрадой тех лет. Можно было бы сказать, что все верно, семидесятые — время рока. Но музыка «Бальжан-хатан» ритмически традиционна, с ударением на 1-ю и 3-ю долю, в ней нет рóковой энергии, и подменить этот не-рок громкостью и экспрессивностью оркестра, может, местами и удается, но ненадолго и неубедительно.

И если смотреть и слушать внимательно, обнаружишь, что в этом спектакле все — подмена.

Сцена из спектакля.
Фото — Егор Бельских.

Композиторское искусство подменено умением напеть мелодию инструменталистам, чтобы они ее зафиксировали (когда дело дошло до постановки в оперном, тогда и выяснилось, что партитуры-то и нет). Отсутствие музыкальной драматургии прикрыто громкостью и прочим «половодьем» звуков; драматургия подменена пересказом легенды; развитие сценического действия — «живыми картинами», иллюстрирующими либретто; сценографическое решение — оформлением «рамочек» и «подставочек», чтобы хору и солистам было куда встать. За современное видение старинной легенды выдано фиксирование картинок из фильма «Мортал комбат», любимого фильма детей и подростков 90-х. Хореографией назвали набор немузыкальных, невыразительных не имеющих ничего общего с национальной природой, движений (хореограф Алиса Шикина). За профессиональные знание и владение культурой рока и культурой мюзикла продали обывательские впечатления о них, полученные из телевизора.

Но самая крупная (и обидная) подмена — это подмена когда-то талантливого режиссера Юмова. Конечно, всегда было известно, что он из тех режиссеров драмы, кто не понимает природу музыкального спектакля, не знает, какие законы и приемы движут музыкальное сценическое действие, и его попытки все-таки ставить музыкальные спектакли всегда настораживали. Но его школа и его успехи обеспечивали кредит доверия. Тем более, что у Юмова была репутация режиссера большой идеи, а история Бальжан-хатан — это большая национальная идея в ожидании большого театрального осмысления… Также Юмов всегда слыл дотошным и вдумчивым исследователем. И вдруг…

Сцена из спектакля.
Фото — Егор Бельских.

Как у всякого художника, в его творчестве бывали разные недоделки и неудачи. Бывало, ему изменял вкус, иногда не хватало мастерства, опыта и знаний. Но бездарен и пуст режиссер Юмов никогда не был.

И чего не могло быть никогда в его творчестве, так это подмены дум о национальной идентичности на бойкую торговлю «национальными сувенирами». Но ведь в искусстве Бурятии тренд на «впервые». Вот теперь и Юмов в тренде.