«Шум волка».
Национальный театр Бретани.
Режиссер Этьен Саглио.

В конце июня в Национальном театре Бретани (Theatre Nationale de Bretagne) с аншлагами прошли показы спектакля «Шум волка» (Le bruit des loups). Его автора — актера, иллюзиониста и режиссера Этьена Саглио (Etienne Saglio) — называют одним из основоположников направления «новая магия». Что это такое и как цирковой перформанс может не просто балансировать на грани театра, психоанализа и медиа-арта, но и являться настоящим произведением искусства — в тексте Ники Пархомовской.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

После переезда во Францию я надеялась хорошенько отдохнуть не только от новостей, но и от театра, но не тут-то было. Сначала в Ренне (а затем и в остальной Бретани, столицей которой он является) случился Focus danse — фестиваль современного танца, куда съехались продюсеры и кураторы со всего мира. А потом и в TNB — одном из крупнейших во всех смыслах театров страны — случились гастроли знаменитого спектакля не менее знаменитого Этьена Саглио, к сожалению, почти неизвестного в России мага и волшебника, в последние годы ставшего настоящей звездой «нового цирка». Будучи давней поклонницей этого направления, пропустить такое событие — несмотря на всю свою усталость от театра — я, конечно, не могла.

И, надо признаться, ничуть не пожалела о том, что теплому летнему вечеру на природе предпочла семьдесят минут в переполненном театральном зале. Более того, как только спектакль закончился, искренне расстроилась, что не смогу тут же увидеть его еще раз. Так что в конце концов я провела в TNB еще добрых полчаса, внимательно изучая выставку, посвященную истории создания постановки, ее персонажам и авторам, экологии и иллюзии, лесам, волкам и прочим животным. Экспозиция эта заслуживает отдельного упоминания (и посещения), настолько она подробна и в каком-то смысле самодостаточна. Хотя, пожалуй, для лучшего понимания того, о чем именно идет речь в спектакле, она в определенном смысле — неоценима.

На выставке.
Фото — Ника Пархомовская.

Впрочем, как это часто бывает в настоящем современном театре/цирке/перформансе, «Шум волка» понятен без перевода и лишних слов. Сначала мы видим скучного молодого человека в свитерке и джинсах, который борется со всеми проявлениями живого в своей жизни — зелеными растениями, падающими листьями, надоедливыми насекомыми и даже крысами, а потом попадаем в волшебный лес и наблюдаем за приключениями маленького мальчика, то охотящегося на белку, то воображающего себе рогатого оленя, то прячущегося от волка, то сражающегося с огромным великаном. Сцены в диковинном лесу и условном офисе (или квартире), из прошлого и настоящего, следуют одна за другой, и мы очень быстро понимаем, что взрослый и ребенок — это один и тот же человек.

Кроме того, довольно быстро к нам приходит осознание, что все его битвы — безнадежны: листья появляются снова и снова и засыпают собой полсцены, крысу приходится съесть, потому что иначе с ней никак не справиться, волк оказывается вездесущ и возникает то тут, то там, а с виду сердобольный, но по сути директивный, жесткий и жестокий гигант, по всей видимости, выполняет функцию деспотичного отца. Истории глубоко личные (в программке можно прочитать, как Саглио в детстве строил шалаши и охотился на животных и только с возрастом осознал, как на самом деле далеки мы все от живой природы) тут виртуозно сплетены с архетипическими, и, наблюдая чужой жизненный сценарий, мы мгновенно подключаемся к нему, сопереживая не конкретным событиям, а реальным эмоциям.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

В какой-то момент становится так страшно, что хочется заплакать, и я готовлюсь услышать детские рыдания (спектакль предназначен для публики 8+, и в зале, несмотря на то что во Франции летние каникулы еще не наступили, очень много школьников), но режиссер искусно переводит все в шутку и игру воображения. И если за первое в спектакле отвечает «лисья шкура» — между эпизодами на сцену чуть-чуть неловко, вихляя и запинаясь, выходит натуральный мех лисы, нежно и трогательно превращенный в остроумную марионетку, которая то выносит плакат с просьбой выключить мобильные телефоны, то игриво закуривает сигаретку, то кокетливо натягивает юбчонку, то за второе — мастерски созданные иллюзии (консультант Рафаэль Наварро).

Как таковых фокусов в классическом понимании в «Шуме волка» вроде как и нет. Но в то же время все тут пронизано фантастической красоты проекциями, виртуозным 3D-мэппингом и конечно старой-доброй ловкостью рук, вернее, ног — главный герой в детстве в исполнении миниатюрного Бастьена Ламберта то и дело прямо на наших глазах вырастает в себя взрослого в исполнении уже самого Саглио и вновь уменьшается до размеров напуганного ребенка, еще более крошечного на фоне высокорослого великана Гимойма Делонея или Брахима Ахмадуша. Разумеется, не обходится без элементов чревовещания и театра теней, но многие заданные постановщиками загадки так и остаются нерешенными: настоящие животные на сцене или вымышленные, нарисован лес на заднике сцене или это реальная декорация и т. д.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Все это в общем-то совершенно неважно, потому что первым и самым главным оказывается ощущение непрекращающегося чуда, приятно будоражащей оторопи от того, что ты вообще не понимаешь «как это сделано» и при этом каждую секунду осознаешь «про что это». Такому полному погружению во внутренний мир и идею автора, кстати, способствует и чудесный музыкальный ряд спектакля, созданный Мадлен Казенав (Madeleine Cazenave), в котором причудливо соединяются лиричные французские и веселые русские мелодии — лично я полспектакля гадала, откуда композитор знает «Пусть бегут неуклюже» Владимира Шаинского и в какой-то момент даже стала подпевать в такт раскачивающемуся на огромных качелях герою.

Помимо замечательно подобранной музыки в спектакле и потрясающе стильное визуальное решение, узнаваемое и одновременно очень индивидуальное (сценография Бенжамена Габрие, свет Александра Дужардена). Ну и наконец, the last but not the least, как говорят англичане, то есть последнее, но не менее важное: сама история. Рассказанная предельно просто и понятно, она, прежде всего, хорошо придумана (драматургия Валентин Лоссо). И тут мы в очередной сталкиваемся с тем, что «новый цирк» — это не просто техническое совершенство и безупречное мастерство, но вдумчивая работа со всеми органами восприятия, настоящая глубина, сложные темы и не менее сложные трюки.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Ну и, конечно, экологичность во всех смыслах: от взаимодействия с природой до отсутствия насилия, причем как над людьми, так и над животными (в программке написано, что ни один зверь не пострадал при постановке спектакля, и всем им — от горностая до волка — заботливо даны имена наравне с другими исполнителями). А потому «Шум волка» при всей своей политической остроте, актуальной повестке и безусловной современности оказывается совершенно целительным, потому что, как и полагается в настоящем театре, дарит веру в возможность чуда, изменения и преображения. Кажется, все без исключения зрители в зале думают точно так же и устраивают авторам, включая «лисью шкуру», долгую и продолжительную овацию.