«Стражи музея».
Социально-художественный театр.
Коллективное сочинение по произведениям И. Зартайской.

Театральному музею повезло с людьми. Ирина Зартайская — детский писатель и сотрудница музея — написала небольшие сказочные истории о смотрителях и посетителях, а Социально-художественный театр сочинил из них пьесу и поставил спектакль о театральных атрибутах и людях замысловатых профессий: художниках, бутафорах, костюмерах, театральных смотрителях, которые всегда существуют немного за кадром зрительского внимания.

Сцена из спектакля.
Фото — Ирина Копланова.

Ксения Плюснина и Кристина Токарева играют смотрительниц и экскурсоводов каждого зала — их персонажи зачастую даже слишком неожиданны для нас. Меняя стиль одежды, манеру поведения и речи, актрисы заодно меняют и расхожее представление об этих людях как о строгих, лишенных чувства юмора женщинах. Озорства этим смотрительницам точно не занимать.

Но для начала Кристина Токарева придумала «Заповеди смотрителя», одна из которых звучит так: «Все, что попало в музей, становится экспонатом». Кажется, что случайно забытый тобою шарф или сумка тут же попадут за стекло, в шкаф, обзаведутся этикеткой, и все… поэтому: «Не забывай! А если забыл — перечитай этикетку!» Все потому, что этикетка, табличка с пояснительной надписью — самый важный атрибут театрального музея, без этой надписи и экспонат не экспонат. Так актрисы затевают игру — найти театральный предмет и соответствующую ему этикетку.

И вот тайная жизнь музея оживает в плывущих тенях или поблескивающих лучах фонариков, которые у каждой смотрительницы всегда под рукой. Надо ведь в какой-то момент подсветить снизу и свое лицо, чтобы искаженные черты лица и замогильный голос заставили задержавшегося экскурсанта пулей лететь в другой зал.

А там, вместе с намеренно театральными смотрительницами в париках и теплых юбках, нас будут ждать и молодые научные сотрудники с распущенными волосами, в полосатых лонгсливах и кожаных юбках, и строгие директора, и восторженные балетоманки в пуантах — все они вереницей пройдут вместе с нами по залам музея.

Сцена из спектакля.
Фото — Ирина Копланова.

Где-то расскажут нам историю о Шаляпине и его Мефистофеле, играя размером тени от фигуры певца на стене. Где-то, веселя и пугая нас, втянут в загадочное пространство музея. Где-то разыграют сюжет всемирно знаменитого драматурга и сделают распределение по нашему желанию. Захочешь, к примеру, быть Горацио — и вот пожалуйста, тебе уже вручают меч и говорят: «Ваша роль почти без слов, но примите позу друга». И вот мы, посетители, а теперь уже и актеры, представляем собой «живую картину» — тоже ведь театральный жанр.

Не вдаваясь глубоко в даты и имена, спектакль успевает дать самые первые представления не только о пестрой и праздничной стороне театральной жизни, но и о скрытом механизме этого волшебства. Например, нам расскажут о сшитом из настоящего шелка в самом Париже, но весьма скромном на вид платье Марии Савиной из «Месяца в деревне», которое назначат на роль великого театрального костюма. Так актрисы настраивают нашу оптику видеть подлинное, хоть с виду и не такое яркое.

Кристина Токарева в образе экскурсовода всезнайки, разглядывает нас, вглядывается в каждого, покачивая головой и предлагает прислушаться к тому, как течет время по залам музея. Она включает полифон и замирает, вслушиваясь в звуки вальса «Невозвратное».

Сцена из спектакля.
Фото — Ирина Копланова.

А уже в следующем зале итальянский мастер сбивчиво и торопливо расскажет, как он придумал театральный снег, который падает на героя в самый-самый тяжелый момент переживаний. Особенно трогательно получается, если он падает под арию «Una furtiva lagrima» из «Любовного напитка», в то время как смотрительница в исполнении Кристины Токаревой вторит записи. И давно ставший штампом театральный снег вновь приобретает свое волшебное свойство.

В вертикальных стеклянных шкафах с механизмом вращающегося барабана, из прорезей которого падают «снежинки», спрятан и маленький макет спектакля. Сейчас такой макет, сделанный вручную, как и механизм, выглядит удивительно лампово и уютно. Рассказ же про бутафора начинается с рассказа про режиссера. Упоминается и фамилия Станиславского, звучит и его «Не верю!», но в контексте озорного подтрунивания над зрителем, который не смеется очередной шутке.

Кристина Токарева и Ксения Плюснина — дуэт, весьма чутко реагирующий на импровизации друг друга. Они меняют образы смотрительниц, не пародируя, а слегка иронизируя над несовременностью этих немного суетливых людей. Актрисы в меру утрируют театральность, ставшую плотью и кровью смотрителя театрального музея. Свободное и непосредственное общение персонажей тщательно продумано и выверено по времени, чтобы не было больших пауз или слишком длинных монологов. При этом очень легко идет разговор с целевой аудиторией, шестилетки включаются в беседу с завидным постоянством. Актрисам приходится все время быть начеку, чтобы втиснуть очередной каверзный вопрос или комментарий в свой рассказ.

Сцена из спектакля.
Фото — Ирина Копланова.

В финале мы рассядемся на стулья и, глядя на буквально возносящихся смотрительниц (они поднимаются над нами по лестнице), погрузимся в вечность. Смотрительницы окажутся мойрами, прядущими нить, что ведет на планету Прошлого — туда, куда уходят спектакли. Мы увидим, как исчезают и сами смотрительницы: они просто становятся экспонатами музея, маленькими куклами, которых они посадят на стул перед нами.

«Музей — это фабрика времени, — говорят актрисы хором, — и в нем есть все, кроме спектакля». Теперь мы можем возразить: в театральном музее есть спектакль, который не исчезает.