«Эдип в Колоне». Софокл.
БДТ им. Г. А. Товстоногова.
Режиссер и художник Андрей Кончаловский.

В этом спектакле нет ничего страшного, ничего замысловатого, ничего смешного.

Так ставили и играли в каких-нибудь застойных 1970-х в каком-нибудь знаменитом студенческом театре какого-нибудь железнодорожного института. В таком коллективе обязательно есть пара способных ребят с факультета вагоностроения, которые собираются поступать на актерский и играют главные роли. Вот Юлия Высоцкая осенью надеется пройти в Ярославское театральное училище, а Николай Горшков попытает счастья в Щепке или Щуке. Мы не знаем, как в дальнейшем сложатся их судьбы, но в любительском коллективе они давно лидируют.

Студенческий спектакль, как правило, оформляет сам режиссер. «Эдип» — не исключение. Андрей Кончаловский смастерил незамысловатую декорацию в эстетике тех же 1970-х. Висят колонны из материала, напоминающего напольное покрытие (как обойтись без колонн, если дело происходит в Колоне?). За ними солнце всходит и заходит в то время, как в душе героев темно, а иногда видна и глупая луна на этом глупом небосклоне… Светила порой трагически встречаются, намекая на условность решения, на трагическое противостояние планет, богов и героев, а также на то, что древние греки сидели в театре чуть не сутками (правда, город платил им за это сумму, равную их трехдневному заработку).

Ю. Высоцкая (Антигона), Н. Горшков (Эдип).
Фото — С. Левшин.

Еще есть гром, молния и греческий хор. Он, в коротких туниках и белых матерчатых масках на лицах, выпукло изображает телами отдельные чувства.

Если тревога — исполнители отшатываются от Эдипа, выражая тревогу.

Если сочувствие и внимание — окружают его полукольцом, сочувствуя и внимая.

Если негодование — хор потрясает палками в негодовании.

Когда приходит враг — выставляют палки вперед и выстраиваются в воинственную композицию греческого фриза типа «Отражающие атаку врага».

Создается впечатление, что в коллективе нет настоящего специалиста по пластике (хотя в программке значатся хореографы Рамуне Ходоркайте и Анна Гарафеева) и что выпускался спектакль во время студенческих каникул в сжатые сроки, не было времени чисто отработать синхронное движение и сделать его не таким примитивным. В принципе, могли бы позвать ребят из соседнего СТЭМа, а не обходиться силами новичков-первокурсников, но, видно, стэмовцы уехали подработать в каникулы проводниками.

Сцена из спектакля.
Фото — С. Левшин.

Вполне очевидно «Эдип в Колоне» поставлен режиссером не ради Эдипа — Горшкова, он «застроен» на Юлию Высоцкую, звезду коллектива. Антигона, дочь Эдипа, подсвечена выгодным теплым светом, в то время как партнеры, стоящие рядом, ловят лицами свет холодный. В тех сценах, где у Антигоны нет текста и она не может оказаться в центре и взять зрительское внимание, — режиссер уводит Высоцкую за кулисы или прячет ее за тележку из супермаркета, на которой беженцы Эдип и Антигона возят свой скарб. И это грамотный режиссерский ход: Высоцкая не умеет существовать в паузе, ей не сыграть длительную зону молчания. Зато выгодно показана красивая голая спина Юлии, когда Антигона приходит к отцу, избитая солдатами Креона, не в силах натянуть на себя кофту и лишь прижимая ее к груди. Правда, показав спину, она тут же одевается.

Фиванский царь Креонт. Его исполняет Сергей Стукалов как раз из СТЭМа. Это не человек, а маска, зловещая сатирическая фигура фашиствующего диктатора в черном френче. Набеленное лицо, растянутый кровавый рот, язык, по-змеиному хищно выскакивающий изо рта в момент диалога с Эдипом. Не человек — змея, как бы метафорически говорит нам режиссер.

С. Лосев (Тезей), Н. Горшков (Эдип).
Фото — С. Левшин.

В такой же сатирической, КВНовской манере (расчесывает брови, как Брежнев, но похож на Хрущева, которого не раз играл Сергей Лосев) изображен афинский царь Тезей. Это советский руководитель, радушно принимающий в пределы своей страны беженцев, изгнанных Фивами с их фашиствующими молодчиками Креонами. Россия (преемник СССР) готова принять изгнанников, пока остальной мир будет погибать от междоусобиц.

Тут история приобретает современный акцент, тем более что костюмы Эдипа и Антигоны, на первый взгляд похожие на зловонные обноски смердящих бомжей, на самом деле представляют из себя тренд современной острой моды последних двух сезонов — «помойка de lux». Особенно хорошо вещи смотрятся на Юлии Высоцкой.

В финале на колоннах возникают греческие театральные маски.

Относительно этого спектакля вряд ли стоит размышлять на тему, почему на наши сцены все чаще входят античные сюжеты (очевидно, человек перестал быть мерой всех вещей? или сумерки богов оправдывают современную личность?). Что размышлять, если в спектакле ничего нет. Ни страшного, ни замысловатого, ни смешного.

И совершенно ничего трагического.

В нем вообще нет ничего.

Кроме длящегося 1 час 10 минут (такова длительность спектакля) вопроса: зачем это все понадобилось БДТ и Андрею Могучему?