«Вальс-бостон». А. Розенбаум.
Компания «Красный квадрат», Театр Эстрады (Москва).
Автор пьесы и режиссер Михаил Миронов, музыкальный продюсер и автор аранжировок Евгений Загот, художник-постановщик Максим Обрезков.

Жанр мюзикла в России сегодня на подъеме: каждый сезон и в столицах, и в регионах появляются новые партитуры и эффектные сценические решения. Жаль лишь, что импортозамещение стало безальтернативным до того, как случилось импортонасыщение, и в плане создания новых мюзиклов изобретение колеса через восьмиугольник тоже наблюдается с досадной регулярностью. Освоение отечественным мюзиклом каверзного формата джукбокс тоже идет неровно.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Джукбокс, сиречь мюзикл из уже написанных (и желательно широко раскрученных) песен, существует как явление уже полвека, но особенно популярен стал после того, как в 1999 году в Лондоне вышла «Mamma Mia!» с хитами группы ABBA. В России спохватились только через 20 лет, и то первым проектом стал перенос на сцену фильма Валерия Тодоровского «Стиляги»: постановка в Театре Наций принесла режиссеру Алексею Франдетти «Золотую Маску». В 2022-м появился мюзикл «Ничего не бойся, я с тобой» по песням группы «Секрет» от компании «Бродвей Москва». В 2023-м Франдетти придумал и поставил в Ленкоме «музыкальную драму» «Маяковский», использовав в ней, помимо специально написанной музыки, несколько песен рэпера Басты. С 2024-го в московском Конгресс-холле идет собранный из проверенных временем западных хитов спектакль «В джазе только девушки, или У всех свои недостатки», где все тексты переписаны под нужды сюжета Сергеем Плотовым. Весной 2025-го московская компания «Культура» выпустила мюзикл «Любовь не умирает» по песням Михаила Круга. В октябре 2025-го все тот же Франдетти выпускает в Вегас Сити Холле уже полноценный мюзикл по песням Басты — «Любовь без памяти». А Свердловская музкомедия анонсирует на 2026 год мюзикл «Время не ждет» по песням группы «Чайф».

Фамильный челлендж всех джукбоксов — как убедительно натянуть разрозненный музыкальный материал на убедительный целостный сюжет. В большинстве перечисленных проектов это сделать удалось, в том числе в мюзикле «Ничего не бойся, я с тобой», режиссером которого был Михаил Миронов. Работая над сценарием мюзикла «Вальс-бостон», Миронов не стал упрощать себе задачу, используя какой-нибудь один пласт из разнонаправленного творчества Александра Розенбаума. Сюжет его пьесы, растянувшийся на десятилетия жизни героев, вместил в себя дореволюционно-нэпманский блатной шансон, лагерные и военные песни и даже казачью тематику. Увы, тем самым Миронов-сценарист изрядно подставил Миронова-режиссера — но обо всем по порядку.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

«Вальс-бостон» — история жизни несостоявшегося врача Костика Ромашова по кличке Ромаш, которую рассказывает в ретроспективе его пожившее и возмужавшее альтер эго — Странник. В партии Странника маститый Александр Суханов завораживает тембром и несуетливой статью, но досадно злоупотребляет скоростной речью, а бесформенное пальто и чемодан он словно принес с собой из мюзикла «Шахматы», где два года играл персонажа, который тоже был не в ладах с советскими законами. Александр Поршин, исполняющий роль Костика, — из новейшего поколения артистов, его многострадальный герой подчеркнуто лишен харизмы, но трогателен и воплощен с мастерской достоверностью. Костик, чуть-чуть не доучившись на врача в Ростове-на-Дону 1920-х годов, связывается с криминальной компанией. Кипучая эпоха интербеллума ослепляет блеском блатного шика, в антураже — гламур, в музыке — «Гоп-стоп». При этом романтизации криминала в спектакле нет: ясно чувствуется, что вся эта лихорадочная вольница обречена, а Странник не дает забыть, что герой поступает вопреки своим долгосрочным интересам.

На фактурном общем фоне до неразличения сливаются друг с другом Костиковы кореша — Федька-заяц, Камиль, Омар, Лёва. Зато ярко вспыхивает образ возлюбленной Костика Дины в исполнении обманчиво хрупкой, бешено-энергичной Дарьи Январиной. Правда, по сравнению с флапперскими платьями и прическами ансамбля костюмы Дины выглядят так, словно артистке пришлось подбирать их в личном гардеробе; видимо, приоритетом художников было подчеркнуть вневременные качества образа — пусть даже в ущерб визуальной целостности спектакля.

За первый акт Костик успевает как следует покуролесить в колоритном «Ростове-папе» (где для пущего смешения времен в ходу дореформенная орфография) и получить тюремный срок. Он потерян, он «заблудился в темном лесу», и вместе с ним блуждает и перекликается — «Ау!» — весь ансамбль, чья блатная «малина» на сцену уже не вернется.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Во втором акте стремление Михаила Миронова дать сценическую жизнь всем главным хитам Розенбаума оборачивается досадным компромиссом: первые три номера разворачиваются в самом что ни на есть клюквенном казачьем антураже. Легко угадать, что это сон главного героя, вот только прежде он — горожанин, студент, урка поневоле — с казачьей культурой никак не ассоциировался. Впрочем, даже в качестве вставного номера песня о том, что «только пуля казака во степи догонит», работает как шоу-стоппер, а подчеркнуто народное исполнение, которым начинает ее Ирина Бякова (мама Костика), вызвало у зала нескрываемый восторг.

Костик мотает срок на лесоповале, мать и Дина дуплетом лестных для мужского самолюбия жертвенных героинь приезжают к нему на Колыму. Все, казалось бы, чудесно, но тут герой, который весь первый акт принимал опрометчивые решения, начинает идти по граблям с надоедающей интенсивностью, и это вызывает все меньше сочувствия: он уже не юноша, он узнал самые суровые стороны жизни, пора бы перестать ни за что ни про что подставлять самого себя… Но нет, срок заключения лишь удлиняется, и даже участие в Великой Отечественной войне не приносит желанной амнистии. Это нужно сценаристу, чтобы обеспечить эффектный мелодраматический финал, когда в 1953 году Костя все же выйдет на свободу, но жертвовать таким образом самым драгоценным капиталом любого спектакля — симпатией зрителя к протагонисту — кажется столь же недальновидным, как жизненные выборы этого самого протагониста. Впрочем, такому подходу нельзя отказать в определенной цельности.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Что тоже сделано цельно и при этом без компромиссов — так это аранжировки Евгения Загота. Еще до премьеры Загот — один из самых лучших российских мюзикловых композиторов сегодня — с большим пиететом отзывался о творчестве Розенбаума, и все его слова подтвердились делом. В спектакле задействован очень большой и разнообразный по мюзикловым меркам ансамбль: самые разные духовые и струнные, много клавиш и перкуссии; оркестровка абсолютно конгруэнтна исходным песням — как если бы Загот подхватывал намеченный Розенбаумом «генерал-бас» и расцвечивал его с неизменным вкусом и тактом. Но мы не в барочной эпохе, и звучат у нас пронзительные саксофоны, колоритный баян, эффектные скрипки — скрипач ростовский Моня из одноименной песни на время номера покидает ансамбль, расположенный у арьера, и солирует перед публикой. А в самые задушевные моменты действия Загот удачно вводит в партитуру привычный розенбаумовскому слушателю бой гитары. И отдельно впечатляет работа по переложениям одинокого мужского вокала в дуэты, ансамбли и хоры и транспонированию его в женские партии.

Заглавная песня — заключительный номер спектакля, и привязана к сюжету она лишь общим своим ностальгическим тоном. Полная событий жизнь промелькнула как сон, но вся горечь, что была в ней, отсеялась сквозь золотой осенний свет — таков примирительный и поэтичный месседж «Вальса-бостона». А раз месседж есть, значит, в этот раз колесо катится как положено.