«Маленький принц». А. де Сент-Экзюпери.
Санкт-Петербургский государственный детский музыкальный театр «Карамболь».
Режиссер Антон Оконешников, драматург Анастасия Букреева, композитор Ирина Брондз.

Появившаяся на свет больше восьми десятков лет назад повесть «Маленький принц» и сегодня обладает особой исцеляющей силой. Антуан де Сент-Экзюпери, человек подлинной внутренней свободы и огромного сердца, создал настоящий концентрат смыслов, понятный и детям, и взрослым, дарующий смысл и надежду. Книга помогает осмыслить, что есть жизнь и смерть, любовь и одиночество, потеря и обретение себя.

Сцена из спектакля.
Фото — Ксения Панфилова.

Взявшись за этот материал, детский музыкальный театр «Карамболь» поставил перед собой непростую задачу. Глубина тем и вопросов «Маленького принца», камерность и хрупкость истории кажутся, на первый взгляд, несопоставимыми с мюзиклом — со стилистической раскованностью этого жанра, с его острыми драматическими коллизиями, динамичностью действия. Впрочем, это не помешало «Маленькому принцу» появиться не только на сцене музыкальных театров, но и на киноэкранах. В 2002 году в парижском мюзик-холле «Казино де Пари» представили постановку на музыку Риккардо Коччанте (через год мюзикл перенесли на канадскую сцену, а еще через несколько лет показали восстановленную версию в Китае, Гонконге и на Тайване). Много раньше, в 1974 году, Фредерик Лоу написал музыку к фильму «Маленький принц», за которую был номинирован на «Оскар» в двух категориях. Это, само собой, далеко не все примеры.

Обратившись к этому материалу, художественный руководитель музыкального театра «Карамболь» Ирина Брондз следовала замыслу написать музыку специально для этой постановки — не обращаться к уже созданным произведениям — и представить зрителям спектакль-высказывание, в котором глубина мысли не потерялась бы за зрелищностью жанра. И театр смог найти золотую середину. Получился действительно, говоря словами режиссера-постановщика Антона Оконешникова, антимюзикл, в котором яркость красок и спецэффекты лишь укрупнили заложенные в первоисточнике смыслы, сделали их более зримыми, сохранив человечность и тишину.

Сцена из спектакля.
Фото — Ксения Панфилова.

Соавтором Ирины Брондз как композитора, автором стихов, выступил Алексей Иващенко (автор мюзикла «Норд-Ост» совместно с Георгием Васильевым, автор переводов мюзиклов «Призрак оперы», «Поющие под дождем», «Шахматы» и многих других). Он словно следует Экзюпери: вплетает в слог стиха философские размышления о мимолетности человеческой жизни, о скоротечности чувств и страстей, о вечном поиске дома и любви, об отвлекающей суете повседневности, об очищении от лишнего.

Неслучаен здесь и тандем «режиссер — драматург». Для Антона Оконешникова и Анастасии Букреевой это третья совместная постановка в музыкальном театре «Карамболь». Их предыдущие работы — «Большой секрет для маленькой компании» и «Тимур и его команда».

«Маленький принц» примечателен, в том числе тем, что постановщикам удается сохранить интонацию доверительного разговора. Спектакль начинается со знакомства с рассказчиком. Сергей Овсянников здесь — и летчик, и писатель, и проводник в этой истории. Он не изображает Экзюпери, не заигрывает со зрителем. Его персонаж внешне спокоен, погружен в себя, но охвачен какой-то беспокоящей его мыслью. Пролог происходит перед закрытым занавесом, на пустой авансцене, в центре которой только большой писательский стол. В одиноком сосредоточении перед печатной машинкой — писатель. Он ищет слова, чтобы передать, что есть взлет и падение человеческой души. Затем вместе с аккордами оркестра занавес взмывает вверх, и сцена превращается в неведомую планету.

Сцена из спектакля.
Фото — Ксения Панфилова.

Автор сценографии Анастасия Юдина создала лаконичную и одновременно многоуровневую декорацию, которая, оставаясь практически неподвижной, «работает» и во время музыкальных номеров, и во время драматических эпизодов. Вместо задника — выгнутая стена с лунными кратерами. Перед ней на планшете сцены — абстрактные бесформенные объекты, словно осколки астероида. Позже окажется, что эти бутафорские глыбы способны легко перемещаться и создавать ощущение практически невесомости. А пока среди них появляются дети — юная часть труппы музыкального театра «Карамболь». Среди них — Маленький принц. Ярослав Гребельный в этой роли — баланс легкости, игривости и какой-то особой детской мудрой серьезности. В нем — и погруженность в переживания, и мгновенное переключение с радости на грусть и обратно.

Важная часть сценического пространства — мультимедиа. Диалоги героев снимаются на камеру, лица актеров в режиме реального времени выводятся крупным планом на ту самую выгнутую поверхность стены-Луны. Сходство с кинотеатром здесь если и возникает, то очень условное — видеозапись не снижает эмоционального воздействия живого театрального искусства. Скорее, укрупняет эмоции персонажей и одновременно манипулирует зрителем, мягко направляя его внимание на смысловую составляющую диалогов. Так зритель становится не только наблюдателем, но и исследователем. За установленной на штатив камерой все время находятся люди в белых халатах: что-то отмечают в блокнотах, переговариваются друг с другом. Это также приближает происходящее к научному эксперименту, лабораторным наблюдениям. За кем же? За нами самими — людьми.

Сцена из спектакля.
Фото — Ксения Панфилова.

Режиссерский язык Антона Оконешникова проявляется в спектакле не только в работе с мультимедиа. «Маленький принц» — еще один пример его умения создавать захватывающие яркие миры, в которых интересна и неслучайна каждая деталь. В этом ему помогают не только Анастасия Юдина, но и художник по костюмам Сергей Илларионов. Характер всех персонажей, которых на своем пути встречают Маленький принц и Летчик, подчеркивается их внешним видом. Да, это сделано ярко, но эта яркость деликатная, стильная. Современность костюмов сочетается с элементами ретростиля — и в текстурах, и в силуэтах. А еще — с юмором и сказочностью. Завершает сценический образ спектакля пластическая «партитура» — все время меняющийся рисунок перемещения артистов по сцене, продуманный хореографом Борисом Шипулиным.

Первый акт динамичен по смене событий и эпизодов. Постановщики дали место и время каждому персонажу Экзюпери. Вот Роза (Наталия Лебедева) — хрупкая и беззащитная, но уж с очень непростым характером. А вот трио Короля, Дельца и Пьяницы — персонажи, соответственно, Андрея Котова, Дмитрия Стефанова и Сергея Коровина. Они воплощают высокомерие, тщеславие, душевную слабость, непринятие себя. Вокальные номера этой троицы сопровождает детская часть труппы — юные артисты танцуют в белых комбинезонах с пластмассовыми офисными корзинами для мусора на головах. Эти «скафандры» — словно ироничное напоминание о том, сколько порой лишнего у нас в голове, как мы не замечаем главного. Зато его замечает Фонарщик (Евгений Берлин), почитаемый Маленьким принцем за то, что «делает по-настоящему важное дело, потому что красивое — зажигает свет и гасит его».

Финалом первого акта становится экстравагантный и экспрессивный номер Баобабов. Их предводители в исполнении Лины Новы в высокой меховой шапке и Олега Прилуцких в леопардовом костюме — ироничное воплощение цинизма и горделивости взрослых, чуждых искренности детей. Контраст детского и взрослого мироощущений становится в мюзикле смысловым центром. Взрослые здесь — люди, обороняющиеся от мира ядовитыми неоновыми колючками, как у Баобабов. Или вот другое воплощение искаженной взрослости — Турецкий астроном, который появится во втором акте в исполнении Дениса Буйволова: свой аутентичный наряд с чалмой он сменит на офисный костюм, сделав себя заложником системы и предав то, что было для него по-настоящему важно, — мечту о звездах.

Сцена из спектакля.
Фото — Ксения Панфилова.

Второй акт контрастирует с первым: краски становятся более сдержанными, напряжение растет, динамику событий заменяет глубина диалогов. В игре Ярослава Гребельного появляются обеспокоенность, нотки отчаяния, в то время как Летчик все больше отстраняется. Персонаж Сергея Овсянникова тем яростнее стучит пальцами по печатной машинке, чем сложнее ему ответить на вопросы своего юного друга.

Ситуацию переломят два персонажа — Лис и Змея. Егор Матвеенко ничем не выдает схожесть своего персонажа с животным, не играет лиса. Он появляется этаким странником, который многое повидал, но многое и потерял. Костюм усиливает это впечатление: на Лисе широкая куртка с нашивками, меховым капюшоном и торчащими из необработанных краев нитками; вместо прически или головного убора — нарисованные замысловатые узоры на гладкой макушке (часть грима). Дополняют образ оранжевый рюкзак и очки. Он первый взрослый, кто готов слушать и слышать Маленького принца. Только он не впадает в серьез: да, жизнь непроста, но с этим ничего не поделаешь, да, в ней есть хорошее и плохое, нравится нам это или нет. Он вселяет бодрость духа в мальчика, потерявшего веру в свою Розу, усомнившегося в ее особенности, и объясняет, почему же она все-таки действительно уникальна, хоть роз в мире и много.

Вторым ключевым персонажем здесь становится Змея. Анна Балобанова появляется в начале и в конце второго акта в разных обличиях. В финале она похожа на стройную колонну в струящейся белой накидке, словно марсианская Аэлита. Она-то и уведет Маленького принца, когда тот поймет, что должен покинуть планету Земля и вернуться к Розе, на свой астероид. Однако прежде ему предстоит битва с Баобабами, которая закончится очищающим дождем.

Сцена из спектакля.
Фото — Ксения Панфилова.

В конце спектакля, во время поклонов, сидевший позади меня юный зритель спросил взрослых: «Получается, зло победило? Ведь Змея забрала принца». Неожиданный, на первый взгляд, вопрос на самом деле — хороший знак: значит, спектакль станет поводом поговорить после просмотра всей семьей, вместе поразмышлять, забрала ли Змея мальчика, и куда он отправился дальше.

Каким бы ни был этот разговор, важно, что главная мысль, переданная музыкальным театром «Карамболь», считывается ясно: в мире запутавшихся взрослых, в круговороте личных и глобальных проблем чистое детское восприятие может исцелить и исправить любое искажение — важно слышать детей, давать им голос. В «Карамболе» детям в прямом смысле слова дают возможность высказаться. Включение юных артистов в спектакли театра — это не самодеятельность, не попытка вызвать эмпатию у зрителя. Дети здесь — часть команды, коллеги взрослых. Появление на сцене для них — серьезное дело, работа, возможность сказать о чем-то важном. В то же время дети снимают малейшие проявления пафоса, в который порой переходят взрослые. Этот тандем детства и взрослости, непосредственности и опыта, стремление услышать и понять друг друга, заложенные в основу мюзикла «Маленький принц» и в основу театра «Карамболь», — обязательное условие, при котором только и возможен мир в этом мире.