«Сказки для тех, кто еще не вырос». По мотивам рассказов Э. Ионеско.
На сцене Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме.
Режиссер Светлана Озерская, художник Андрей Запорожский.

В Музее Ахматовой поставили спектакль, который украсил бы репертуар любого государственного театра. На него без риска заскучать можно идти семьей с разновозрастными детьми — каждому, и родителям в том числе, будет над чем поразмыслить и посмеяться. И редкая для нашего театра литературная основа в виде детской прозы Эжена Ионеско тут только добавляет интриги, ведь поставили ее так же вольно и озорно, как она и звучит. Естественно, что ионесковские «Сказки для тех, кому еще нет трех лет» превратились в версии авторов спектакля в «Сказки для тех, кто еще не вырос».

Родительская кровать да две стены — вот и вся декорация, которой достаточно для того, чтобы оживить парадоксальные миры основоположника абсурдизма. Рукотворный спектакль режиссера Светланы Озерской может быть разыгран где угодно — его главный залог в свободе фантазии и пытливом взгляде на этот мир.

Сцена из спектакля.
Фото — А. Коптяев.

Озерская ставит спектакль о том, что абсурд и дети — близнецы-братья. И по этой причине именно с ними можно сыграть в театр, так и не встав с кровати. Четыре актера, быстренько рассчитавшись по ролям, разыгрывают условную прозу Ионеско как историю для детей, в которой полно взрослых шуток. Праздная жизнь родителей — из театра в ресторан, из ресторана в кино и снова в ресторан, — так пагубно сказывающаяся на их утреннем самочувствии, вынуждает измученных взрослых занимать фантазию ребенка, буквально не вылезая из теплой постели. Ну как не узнать в исходных обстоятельствах классическую ситуацию любого родителя, пытающегося уговорить беспокойное чадо дать немножечко поспать. Прячущиеся под мягким одеялом папа (Михаил Гришин, Иван Солнцев) и мама (Елена Дрейден, Юлия Шишова) в полусне и едва внятно пытаются ответить на вопросы и требования любопытной дочери Жозетты (Лидия Марковских, Алена Белова), чьи вездесущие ручки и ножки то и дело пролезают в родительскую кровать. И если усталая мама быстро и невесть куда исчезает в просторах этой самой кровати, то папа мужественно берет удар на себя и придумывает историю за историей. Ведь каждый родитель знает, что тут самое действенное — это истории-небылицы, абсурдные до такой степени, чтобы озадачить ребенка на тот самый срок, которого хватит, чтобы быстренько всхрапнуть. Эти истории в спектакле разворачиваются на импровизированной ширме для домашнего кукольного театра, оживают в виде светящихся объектов в створе окна или прямо на кровати в виде анимационных проекций.

Сцена из спектакля.
Фото — А. Коптяев.

Условность как норма жизни и игра как стратегия бытия использованы режиссером во всем многообразии приемов и с той долей свободы, которая и отличает любой абсурдный ход мысли. Подавая завтрак, служанка Жаклин выстраивает на подносе картонные контуры чашки, сока, газеты, круассана, масла. Минуту спустя отвергнутый родителями завтрак поглощается Жозеттой и Жаклин самым загадочным образом — в створе темного окна светящийся красный рот жадно бросается на такие же светящиеся круассаны и джем. На крошечной, под стать домашней, ширме выстраиваются как бы наспех нарисованные члены семейства Жаклин (ясно, что не той, что прислуга, а девочки, у которой всех домашних парадоксальным образом одинаково зовут Жаклин). При этом куколки отбрасывают тени, рождая двойные планы и смыслы. Художник Андрей Запорожский позаботился и о том, чтобы анимация на стенах и заднике выглядела так, словно только что вышла из-под детского фломастера — простые линии и контуры, намеренно примитивные композиции.

Визуальные лейтмотивы спектакля вторят музыкальным. Неведомым образом в соавторах этого детского спектакля, играющегося к тому же в не слишком известном зрителю пространстве Музея Ахматовой, оказался известнейший джазмен и композитор Вячеслав Гайворонский, обогативший режиссерский замысел совершенно удивительной, очаровательной своим озорством и надолго запоминающейся музыкой. В ней проступают и проказливость крадущегося ребенка, и парижский флер, и мелодии французского кино и шансона, и разбитная музыкальная свобода уличных артистов. Мелодии Гайворонского имеют к тому же совершенно оригинальное звучание благодаря смелому сочетанию казалось бы несочетаемых инструментов, в том числе — расческе.

Сцена из спектакля.
Фото — А. Коптяев.

Мгновенные переходы от бытовых подробностей к абсолютным условностям, смену обозначенных в спектакле приемов кукольного театра, а также определяющую идею игры внутри игры — со зрителем, музыкой, партнером — четверо артистов освоили с легкостью и видимым удовольствием. Чудаковатый, немного с ленцой папа-фантазер так и не встанет с кровати, зато расскажет кучу всего интересного. Распахнутые глаза любопытной Жозетты, оказавшейся в силу ее трехлетности милой тантамареской, так и останутся широко распахнутыми навстречу приключениям. Мама, препоручившая папе егозу-дочь, все-таки вернется и станет вполне милой и заботливой. А вот бесподобная Жаклин окажется в этом спектакле той самой строгой, вроде бы призывающей к порядку прислугой-гувернанткой а ля Фрекен Бок, которая сама не прочь изящно пошалить.

«Сказка для тех, кто еще не вырос» полна ассоциаций, узнаваний, очевидных и загадочных парадоксов, абсурдных, но веселых идей и приключений, которые рассчитаны на любой зрительский возраст. Главное тут — не очень-то про этот возраст вспоминать.