В октябре в Казани прошла театральная лаборатория TAT CULT LAB/ТЕАТР — за одну неделю ее команды-участники создали и показали публике шесть театральных эскизов.

На показы были приглашены эксперты-критики из Москвы и Петербурга. И, разумеется, в процесс работы лаборатории были включены лекции на актуальные театральные темы. Музыковед Елена Черемных выступила с лекцией «Современный музыкальный театр: диалоги с реальностью»; театроведы Алексей Гончаренко, Оксана Кушляева и Нияз Игламов соответственно рассказали о современном театре для детей, о новой пьесе и ее новых героях, о балансе традиций и поисков в нынешнем национальном театре.

Собственно же лабораторные показы как раз аккумулировали все эти темы, ни одну не обошли вниманием. Тут были и новое освоение старого культурного наследия, в том числе оперного, и поиски нового героя, и опыты в области бэби-театра.

Команда, затеявшая недельный лабораторный марафон, а затем нон-стоп показ (шесть опытов за один день), сборная и, в общем, частная — типичная инициатива снизу, поддержанная, впрочем, министерством культуры Татарстана. Критики, разъезжающие по России и хорошо знакомые как с академическими татарскими театрами, так и с маленькими городскими, а теперь еще и с замечательной современной лабораторией «Угол», в очередной раз убедились, что Казань — живое месторождение культурных начинаний самого разного рода, и определение «живое» в этой связи наиболее значимо. Бурлит здесь жизнь, интересная до чертиков! Креативят ее самые разношерстные и неожиданные, на косный взгляд, человеческие сообщества. Вот на сайте TAT CULT, организовавшей нынешнюю лабораторию, сказано: миссия —"вывести татарское искусство на качественно новый и конкурентоспособный уровень, а татарский язык интегрировать в международную культуру. Мультимедийная программа TAT CULT объединяет в себе большинство видов искусств: музыка и литература, изобразительные и сценические искусства, медиаарт, прикладное искусство, мода и гастрономия. Кроме этого TAT CULT направлена на создание профессионального комьюнити и организацию диалога между артистами и аудиторией«.

Свидетельствую и о комьюнити, и о диалоге — все получилось и требует непременного продолжения. Шесть лабораторных эскизов были сделаны на основе попытки театральной коммуникации с детишками возраста 0+ («Язык будущего»), современной сказки («Зухра»), татарской оперы, написанной в середине ХХ века («Ильдар»), татарской пьесы рубежа ХIХ—ХХ веков («Неравные»), стихотворения 70-х годов прошлого столетия («А после…») и стихотворения начала ХХ века («Перед рассветом»). Однако особенность даже не в том, что команда экспериментаторов работала исключительно с национальным материалом разных эпох — процесс самоидентификации народов в постсоветском пространстве нынче один из самых активных и самых серьезных, но начался он не сегодня и имеет уже хороший опыт, впечатляющие результаты. Изюминка в том, что в процессе создания эскизов представители самых разных видов искусств примеряли на себя роли режиссеров. Оперу ставил композитор, сказку — художник, театральные фантазии на темы стихов — поэт и хореограф. Только эскиз драмы «Неравные» сделала профессиональный режиссер, ученица Фарида Бикчантаева Амина Миндиярова. Зато актеров заняла не профессиональных, самодеятельных. Однако их существование в большом пространстве репетиционного зала, где шел показ, было настолько органичным, что без подсказки догадаться об отсутствии у них профобразования было невозможно.

Пьеса татарского классика Фатыха Амирхана «Неравные» — психологическая драма о жизни национальных буржуа и интеллигенции начала ХХ века, о ломке привычных устоев, о том, как новый мир, городская цивилизация отрывает молодежь от старых корней, — чем-то напоминает сочинения Горького и Леонида Андреева. Эскиз оказался подробным, психологически выделанным. Перед нами возникал налаженный веками быт, который должен вот-вот взорваться. Важную роль сыграли экранные проекции старинных улиц и исторически памятных зданий, показ которых сопровождался бесстрастным «энциклопедическим» комментарием. Так психологическая драма соединилась в одном спектакле с приемом документального театра, а Казань, которой больше нет, спроецировалась на современную столицу Татарстана и ее нынешние проблемы.

«Зухра». Режиссер Ксения Шачнева.
Фото — архив театра.

Даже «режиссура» самой лаборатории, то есть последовательность показов, была продумана. От малых — к большим, от детской аудитории — к взрослой, от простодушия — к сложности, от слова — к безмолвию. Малышам показали забавную игру с предметами (режиссер Алмаз Садриев), в процессе которой крошечные зрители постигают азы родной речи. Затем дизайнер и сценограф Ксения Шачнева, взяв за основу современную сказку Йолдыз Миннуллиной про мечтательную девочку Зухру, отправившуюся в облака, устроила настоящий театр художника: с рисованными объектами, с куклами и мгновенными превращениями предметов. А потом вступила «тяжелая артиллерия» — опера «Ильдар» талантливого татарского композитора Назиба Жиганова да вдобавок на либретто Мусы Джалиля. За ее эскиз взялся, как уже было сказано, композитор Илгиз Мехетдинов, собравший в команду прекрасных, голосистых студенток Казанской консерватории. Мощная, насыщенная красивыми мелодиями оперная партитура, однако, выдала все признаки помпезного советского стиля, с которым современному постановщику необходимо вступать в некий сегодняшний сценический диалог. О чем и было сказано в процессе обсуждения эскиза. А сам факт обращения к забытому ныне сочинению большого художника все равно интересен. Тем более, что эта линия — вытянуть из забвения музыкальные, драматургические и поэтические тексты — стала еще одной замечательной особенностью нынешней лаборатории. Ее участники не выбирали то, что лежит на поверхности, но увлеченно раскапывали забытое или малоизвестное. Вот ведь и пьеса «Неравные» канула в репертуарную Лету, и стихотворение поэта начала ХХ века Сагита Рамиева «Перед рассветом» не каждому носителю татарского языка знакомо, а молодые подвижники хотят дать им новую жизнь.

«Перед рассветом». Режиссер Нурбек Батулла.
Фото — архив театра.

Эскиз «Перед рассветом», где стихотворение выражено языком современного танца (постановщиком выступил знаменитый уже хореограф, лауреат «Золотой Маски» Нурбек Батулла), произвел сильное впечатление. Собственно, это был и не эскиз вовсе, а готовый короткий спектакль, где свободолюбивые и горькие размышления автора о свободе и рабстве, о спящем национальном самосознании и необходимости «проснуться» воплощаются в необычайно выразительной пластике, а сама эта пластика изобретательно синтезирует национальный колорит с элементами сontemporary dance.

Впечатлил и эскиз, а точнее тоже практически завершенный мини-спектакль, созданный поэтом Йолдыз Миннуллиной по стихотворению «А после…» Мударриса Аглямова. Так случилось, что перевода у нас, русскоговорящих экспертов, не было. В остальных случаях заранее давали либо оригинальный текст на русском языке, либо синопсис, а тут произошел сбой. Но, как ни странно, он сыграл свою положительную роль. Пластический спектакль, в котором слова почти отсутствовали (уж стихотворные строки точно не звучали), был исполнен такой сильной актерской энергетики, а профессиональный поэт в качестве режиссера оказалась способной на такой выразительный сценический текст, что знания оригинала не понадобилось. Вероятно, этот стих был яростным размышлением о своем предназначении и своей участи в миру. Скорее всего, в нем содержались размышления в духе «поэт, не дорожи любовию народной…» и «изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды…». Однако просто смотреть на то, как отважные актеры «вылуплялись» из большого полиэтиленового кокона, как глухи и агрессивны они были к тому, кто, будучи в центре композиции, пытался до них докричаться, и как потом дружным стадом аплодировали они его монументу, было сплошным удовольствием.

«А после...». Режиссер Йолдыз Минуллина.
Фото — архив театра.

Казанская TAT CULT LAB/ТЕАТР за короткий срок примерилась к решению сразу нескольких весьма важных и полезных задач. Попробовала на зуб разные виды театра. Вытащила на свет фрагменты незаслуженно забытого национального наследия. Попыталась связать воедино общее и особенное, собственную традицию и современный космополитический театральный язык. Наконец, «переменила участь» представителей разных видов искусств, дала им возможность побывать в «чужой шкуре». И, в результате, новая «шкура» каждому пришлась впору.