VIII Петербургский театральный сезон в Тбилиси

От современных отношений между Россией и Грузией страдает любой развитый человек.

Правда, ему, человеку соображающему, подкинули изрядную порцию свежих впечатлений, связанных с другой родственной страной, и Грузия невольно отошла с авансцены сознания.

Отошла, да не ушла.

И российский, и грузинский народы обречены, до крови закусив губу, обходиться безо всяких межгосударственных дипломатических отношений который долгий год.

Да, войны нет, тупые рыла танков и ЗАСУ (зенитная артиллерийская самоходная установка) глядят с мирным-мирным прищуром в сторону другого Свана… Да, волшебным, надгосударственным, сугубо, как я понимаю, бизнес-образом в российских магазинах стало разрешено наблюдать боржоми, саирме и во всех смыслах дорогую хванчкару.

Шажок. Совершенно не влияющий на настоящую, не связанную с продуктовыми радостями, жизнь.

Памятник М. Туманишвили около
Театра им. Туманишвили.
Фото — Е. Вольгуст.

Жизнь все-таки простирается у многих далее, затрагивая, простите, духовные не скрепы, но сферы.

Можно тысячу раз впиться глазами в толстенный том «Флоренции», узнать про нее буквально все. Но прочувствовать и впитать — только когда стоишь напротив Давида, а за ним, чуть правее, видишь вход в Уффици.

Ни одному жителю Грузии без архивыматывающих бюрократических мытарств не позволено пересекать границу Российской Федерации. Визы выдаются кровным родственникам или каким-то там специалистам после полугода оформлений. Или после быстрых взяток. Ни одному, таким образом, простому грузинскому школьнику-юноше не позволено увидеть Эрмитаж/Медный всадник. Налицо узаконенное бывшим «старшим братом» многолетнее наказание: носом в угол! Между тем, грузинское поколение, не знакомое с культценностями России, вышло из пубертатного возраста.

Бывший же «младший брат» (тут в скобках хочется напомнить нашим высокомерным патриотам: христианство в Грузии зародилось в IV веке, а в Отечестве — в IX) — шире, щедрее. Злопамятность, мстительность оказались, к нашему, подчеркиваю, удовольствию, не его подругами.

Россиянин легко покупает билет в любую точку Грузии и, не потратив ни нервов, ни копейки на визу, оказывается хоть у монастыря Джвари, воспетого Лермонтовым, хоть в музее Пиросмани или театре имени Руставели, хоть у пещерного Давидо-Гареджийского монастырского комплекса VI века…

Этакая разница в народных возможностях мыслима, справедлива?

Поверх, поперек всей этой государственной жестокости, тем не менее, наблюдаем страстные порывы навстречу друг другу людей искусства. Не приветствовать которые — грех.

Только что в Тбилиси завершился фестиваль «VIII Петербургский театральный сезон» (11‒18 ноября). Придуманный восемь лет назад главой театра «Приют комедианта» Виктором Минковым культпроект, как только что подтвердилось в столице Грузии, — процветает.

Для тех, кто не в курсе, сообщаю: «Сезон» ежегодно посещает различные страны планеты, в коих демонстрирует петербургские спектакли с необщим выражением лица. Некоторые коллеги сетуют: Минков, мол, выстраивает выездную афишу, руководствуясь личными симпатиями (в официальный отборочный кружок маститых театральных критиков не сажает — советуется устно). Технология подготовительного периода лично мне неведома. Знаю доподлинно лишь то, что для показа в Тбилиси в местный комитет по культуре был подан список из двенадцати петербургских спектаклей.

Струи Арагвы и Куры увидели участники шести спектаклей, утвержденных культначальниками: «Пигмалион» театра «Приют комедианта», «Кабаре „Нафталин“» Театрального товарищества «Комик-Трест», «Мадам Бовари» театра «„Русская антреприза“ имени Андрея Миронова», «Грезы любви, или Женитьба Бальзаминова» театра «Мастерская» под руководством Григория Козлова, «Ночь Гельвера» Театра им. В. Ф. Комиссаржевской. Начальники в данном случае правят отборочный бал, так как финансирование проекта включает изрядную сумму государственных денег, а уж затем — привлеченных извне.

Кто именно достоин посещения родины Товстоногова, Земли обетованной или Венеции, — вопрос, на который десять специалистов одинаково не ответят никогда. Выбор «васи», а не «пети» всегда субъективен.

Мне довелось быть свидетелем трех первых дней петербургского турне, свидетелем реакции на три первых (см. перечисление) спектакля. «Петербургский театральный журнал» подробнейшим образом о них всех в свое время писал.

Зрители Тбилиси после спектакля.
Фото — И. Андреев.

Мы привыкли радостно называть аншлаговым зал, в котором лишь почти не видно пустых мест, но в который ты все равно без труда войдешь и сядешь. Тбилисский Театр киноактера имени Михаила Туманишвили на моих глазах реально разрывало. Стояли по стенкам, прижавшись друг к другу. В антракте перехватывали билеты у покидающих спектакль единиц.

Ценно? Несомненно. Тбилиси — не Торжок, театрального голода там нет. Собственные новые театры плюс к известным старым размножаются, как и у нас (не счесть). Работают много, вольно, разнообразно. Посмотреть, увы, не было времени, но понять, что творческая жизнь полноценная, — удалось. После первой же короткой беседы с худруком театра Кети Долидзе. Кстати, Кети оскорбилась, когда обговаривался вопрос перевода: нужны ли наушники, бегущая строка? «Да никогда! — сказала она. — На русском языке. Поймут все».

К тому же, доложу я вам, в отличие от нашей, в том числе и премьерной, публики, в тбилисском зале не считывалось, что зритель набрел на сюжеты «Пигмалиона» и «Бовари» впервые.

Помнится, вопрос, который я задала в антракте случайной зрительнице, показался ей смешным: «Мы же выросли на метафорах Стуруа и Габриадзе. Конечно, поняли!» — ответила она.

Может быть, кому-то покажется крайне наивным мое наблюдение. Вернее, оно и есть наивное.

И, тем не менее, озвучу: казалось, что мы (российские деятели искусств) и они (грузинские) — будто русский мальчик и грузинская девочка (или наоборот), навсегда полюбившие друг друга, но разлученные злыми, тупыми, амбициозными взрослыми. Пора бы им опомниться. И не мешать любить, учиться, осознавать творческие поиски друг друга, не соглашаться, спорить, обижаться. Но быть вместе.

Вспомним былое счастье: двадцать минут оваций в Петербурге после спектаклей Роберта Стуруа.

Нынче таковые случились в Тбилиси после нашего спектакля «Ночь Гельвера»…

Р. S. Тему любви подкрепляю вот такой реальной сценкой.

Днем в кафе театра им. Туманишвили за большим круглым столом сидят, курят, пьют кофе один из петербургских организаторов фестиваля и тбилисская сотрудница театра.

Майя: Лексо, слушай, а ведь им нужен контрабас.
Алексей: Контрабас? Да ты что? Зачем, в какой спектакль? Мы же его не привезли.
Майя: Да, не привезли. Просят здесь найти.
Алексей: Они с ума сошли? Где ты его тут сходу найдешь?
Майя: Подожди, не нервничай. Сейчас позвоним этим, тем.
Алексей: Да ты же падаешь от усталости. Дует, накинь шарф.
Майя (смеется): Это ты падаешь, а я еще ого-ого! Найдем! Жарко, не накину.
Алексей: Кофе?
Майя: С пирожным…

Алексей встает, направляясь к барной стойке, набрасывает на плечи Майи шарф…