«Ниса» Ааре Тойкка на фестивале «Радуга»

Спектакль «Ниса» (VAT-театр, Эстония) — документальная история пятидесятилетней женщины из южноафриканского племени кунт, рассказанная Катариной Унт в форме моноспектакля. Ничего лишнего: черная коробка сцены, скупое освещение, деревянный столб посередине, символизирующий фаллическое животворящее начало, и лаконичные вкрапления живой музыки — перкуссия.

Действие начинается. Из темноты возникает молодая босоногая европейка, спокойно говорящая маме, что достигла состояния пустыни, того самого момента, когда ничего не страшно и многое безразлично.

-Теперь мне больше не понадобится вода, еда. Я в них не нуждаюсь.

Дальше только вспоминание, ожидание и поиск себя. Затемнение. Ниса во всем оранжевом: чалма, длинная майка, леггинсы. Она сидит спиной к зрителю. Марширует пальцами рук вдоль основания столба. Рассказывает странный сон, больше похожий на притчу, про мужчину и женщину, сидящих друг напротив друга по краям колодца и боящихся пошевелиться. Тяга к сближению и постоянное отталкивание — закон жизни Нисы. Любовь есть жизнь, а она здесь понимается во всей ее плотской полноте. Будучи ребенком, Ниса стремилась к материнской любви, выраженной в странной привязанности к грудному молоку, повзрослев, «научилась любить мужчин».

-У меня было много любовников. Всем им я нравилась, потому что у женщины есть то, чего нет у мужчин.

Наивное сознание героини рифмуется с достаточно лаконичным пластическим решением. Актриса очень точно уловила африканскую пластику: норовящие стать косолапыми ноги, раскованные заводные движения таза, умение дрожать всем телом, впадая в экстаз. Некоторые из танцевальных движений превращаются в психологический жест. Перехваченная кисть руки, будто бы существующая отдельно от актрисы, дает впечатление увлекающей ее куда-то неразумной мужской силы. Беззаботные подскакивания — непомерную детскую радость жизни.

Но актриса все же не стремится сыграть африканскую женщину. Образ Нисы обобщает в себе все человеческие истории: про жизнь и про смерть, про мужей и про детей, про бога и про себя. И одной из самых страшных сцен спектакля становится признание героини в полном одиночестве. Без слез и ненужных истерик она говорит, что ушли все: мужья, любовники, дети, родители. «Их забрал бог. Теперь я одна». Ниса, как и в одной из первых сцен спектакля, садится в позу лотоса, отворачивается от зрителя и роняет эти, казалось бы, простые слова, так, как несколько минут назад перкуссионист Танель Рубен ронял звуки барабана. Точка. Дальше тишина и темнота пустой сцены.

Спектакль удивителен не только целостностью истории, образностью языка и мудростью в разговоре о бытийных вопросах, но и умением актрисы сохранить столь важное равновесие между подлинностью текста и условностью театральной формы. Катарина Унт не стремится впасть в ритуальный экстаз. Напротив, довольствуясь точным пластическим рисунком, она придает каждому рассказу необходимую точность, графичность. Ее Ниса — как наскальный рисунок, выхваченный лучом света, но живущий лишь в течение часа.