«Сотворившая чудо, или Что такое любовь». По пьесе У. Гибсона и автобиографии Х. Келлер.
Русский театр драмы им. М. Горького (Астана, Казахстан).
Режиссер Гульназ Балпеисова.

П. Харламова (Анни), Г. Есентаева (Хелен).
Фото — архив театра.

Как в театре сыграть любовь? Вымышленные рецепты Станиславского подходят не всегда. Через тактильность иногда выражается не любовь, а ненависть или презрение, и человек при этом сильно «хочет касаться». А, например, в оперном театре тоже постоянно друг друга любят, но «касаются» лишь голосом.

В спектакле по пьесе «Сотворившая чудо» вопрос, как сыграть любовь, касается каждого. Нужно показать и любовь матери к больной девочке, которая не может подсказать, что ей нужно. И любовь мужа и жены, которые сталкиваются с этим испытанием. И любовь самой девочки, которая касаниями вынуждена выражать абсолютно любые чувства.

На заднем плане А. Понеделкова (Анни маленькая), на переднем — П. Харламова (Анни взрослая).
Фото — архив театра.

Режиссер Гульназ Балпеисова добавляет ко всем любовям еще одну, едва ли не самую важную — любовь к самому себе. Главная героиня, юная (но уже не подросток) учительница Анни Салливан, в спектакле раздвоена на себя в детстве — до того, как ей начали возвращать зрение и лишили брата, и себя сегодняшнюю. Маленькая Анни (Анастасия Понеделкова) в мешковатом свитере бьется о стены и выкрикивает в зал несколько раз «а что такое любовь?». Ее старшая версия (Полина Харламова) несколько раз возвращается к жутким воспоминаниям и мучительно принимает себя.

В спектакле три главные линии, которые переплетены между собой. Первая — отношения двух главных героинь, слепой и глухой девочки Хелен Келлер и ее учительницы. Их бессловесные взаимодействия, придуманные метафорично эпизоды и разрешенный к финалу конфликт — одна из осей действия.

Вторая линия — музыкальная. В действие вмонтированы песенные номера из очень разных эпох, а сидящая за синтезатором Асель Красникова выступает в роли дирижера. Она подзвучивает происходящее то легким джазом, то диссонансными интервалами, то каким-то эмбиентом, регулируя накал страстей. К финалу все участники становятся частью хора и поют уже не только голосом, но и жестами.

Третья линия — принятие Анни самой себя. Полина Харламова смело создает свою героиню неидеальной: ее одежда будто бы всегда грязноватая, жесты угловаты, а улыбка на лице появляется слишком редко, чтобы успеть стать обаятельной. Она говорит то, что думает, применяет в воспитании больного ребенка методы, которые вряд ли всеми принимаемы единогласно, но главное — она не осознает своей женственности и мудрости и при этом предъявляет к себе требования, как к человеку, который обязан сотворить чудо.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Глухую и слепую девочку по имени Хелен играет актриса местного инклюзивного театра Qanattylar Гульнара Есентаева, актриса с нарушением слуха. Часть предлагаемых обстоятельств ей играть не нужно вовсе, и мы, зрители, ощущаем это с первой же сцены. Актриса играет не шестилетнюю девочку — скорее можно говорить уже о подростке, который застрял в дошкольном возрасте.

Хелен Есентаевой очень тактильна, реагирует буквально на каждое касание и дуновение ветра. На пол падает чемодан — заметно, что актриса не слышит этого, но чувствует колыхание воздуха от падения.

Имена героев в спектакле несколько отличаются от тех, что в пьесе: Анни вместо Энни, Хелен вместо Элен и так далее. Так создатели подчеркивают, что опираются не только на текст Гибсона, но и на автобиографию Хелен Келлер «История моей жизни. Открывая мир движениями пальцев», которая заново была издана на русском языке в прошлом году.

Из биографии в спектакль перекочевало совсем немного текста и несколько важных образов. Так, в книге Хелен Келлер есть глава «Что такое любовь?», в которой она вспоминает свое первое осмысленное знакомство с этим понятием. Девочка пыталась выяснить у учительницы значение этого слова, предлагая разные варианты чего-то существующего: аромат фиалок, тепло от солнца. Цветы и свет появляются в спектакле ближе к финалу, когда мрачноватым миром действительно начинает завладевать любовь.

П. Харламова (Анни), Г. Есентаева (Хелен).
Фото — архив театра.

Смысл этого спектакля — вытащить на сцену цвет, которого лишена героиня. Изначально все заволочено дымом, и стоят три металлические ширмы с натянутой на них грязно-серой тканью. Костюмы тоже в большинстве своем темные, кроме мисс Кейт — матери девочки (она в белом), и самой Хелен, которую одели в синее платье. Когда к финалу спектакля этот мир заполнят сотни ярко-желтых цветов, покажется, что ты крот, который выбрался из норы к солнцу. И это не прозрение девочки (она видеть не начала и не начнет), это свет, который она теперь будет дарить всем своим близким.

Для спектакля о глухой и слепой девочке постановка получилась неожиданно громкая и музыкальная. Она и начинается с музыки — легкий джаз на синтезаторе слышится из-за закрытых кулис, а на сцене появляется девушка в очках. Это Айдана Жапарова, она — сурдопереводчик, которая старается сделать спектакль понятным тем, кому проще всего узнать в героях себя.

сурдопереводчик А. Жапарова, П. Харламова (Анни), О. Смирнов (Капитан).
Фото — архив театра.

Музыка поначалу кажется иллюстративной и, как и актеры, словно пытается найти свой тон, но впоследствии становится очевидно, что в ее власти менять настроение сцен, задавать темп и передавать эмоции. Пара аккордов — и вот уже атмосфера Рождества, а потом почти сразу — переход на песню «Боже, какой пустяк» Александра Иванова. Вокруг синтезатора иногда возникает целый ансамбль — баян, кахон, бас-гитара и тарелка. Здесь много поют, и делают это все, кроме Хелен. В этом тоже есть что-то трагическое — человек оказался без одного из главных инструментов выражения любви.

Помимо музыкального руководства Асель Красникова играет в спектакле и роль Ив — тетушки, которая, с одной стороны, готова любить больную девочку и с жаром доказывать всем, что ей можно помочь, а с другой — с тем же жаром оборонять семейные традиции. Этот персонаж сделан маской комической старухи: актриса с выбеленным лицом всегда готова к тому, чтобы разрядить обстановку — забавно вскрикнуть или шлепнуть кого-нибудь на сцене, сбить драматичность ситуации.

П. Харламова (Анни), А. Красникова (Тетушка Ив).
Фото — архив театра.

К середине первого акта действие успокаивается, а с первой же совместной сцены Анни и Хелен становится ясно, что выбор актрисы инклюзивного театра — не про то, чтобы выбить из зрителей лишние слезы, а про то, чтобы посреди балагана начала торжествовать правда. Взаимодействие Хелен и Анни — ось всего спектакля. Их отношения — всегда борьба. Действие построено так, что в одно мгновение зрителям жалко Хелен, а уже через несколько секунд они полностью на стороне Анни. Финал их взаимоотношений — осознание Хелен мира вокруг.

Другие отношения в спектакле тоже прочерчены внятно: паясничающий брат Анни — Джеймс (Диас Кожантаев) — конфликтует с ее отцом, суровым Капитаном (Олег Смирнов). Тот любит жену и дочь совершенно искренне, но уже отчаялся, что в доме когда-то воцарится желанный мир. Жалостливая мать Анни — мисс Кейт — борется и с Хелен, и с мужем, и с дочерью, и с саркастичными врачами, которых разом играет Евгений Карачаров.

Весь первый акт сочится болью и непониманием, даже каким-то отчаянием, которое разбавляется черным юмором типа брошенной в сторону реплики «она все равно ничего не слышит», когда мама и папа ругаются при ребенке. Во втором акте активно проявляется жестовый язык. Жестам учительница старается обучить весь дом, и это даже выходит за пределы сценического мира. В одном из эпизодов заметно, как Асель Красникова, сидящая за синтезатором, тоже повторяет руками очередную фразу — она явно не в образе тетушки, но тоже поддается энергии учительницы, которая пытается преодолеть глухоту не только у Хелен, но и у всего мира.

У. Апрельская (Мисс Кейт).
Фото — архив театра.

В финале, уже после того, как Хелен впервые осознает значение слова «слово», на сцену выносят огромное количество ярко-желтых цветов, а герои начинают признаваться в любви сначала друг другу, а потом зрительному залу. Голосом и языком жестов они пытаются выразить это чувство и срываются на песню, которая написана на стихи Гёте из «Фауста»:

В несовершенстве приходящем мира
Сменяются эпохи и кумиры.
Теряем то, что прежде отыскали,
Но Женская душа ведет нас вверх и дале…

Появились они здесь не случайно — в автобиографии Хелен Келлер упоминает немецкую классику, акцентируя внимание на том, что Гёте признает силу жертвенной женской любви. Вероятно, вслед за ним и режиссер нам пытается показать, что «чудо», произошедшее с главной героиней, не результат обучения или науки — ведь врачи скорее скептики, — а эффект от того чувства, которое пробило себе дорогу к разуму.