В преддверии Нового года артисты драматического ансамбля "Молодой театр" во главе со своим молодым режиссером репетировали спектакль "Кабанчик" по пьесе В. Розова.

На днях наш внештатный корреспондент заглянул в репетиционную. Там шла тяжелая черная ежедневная работа: разбирали очередную сцену. "Я не знаю, как это ставить!" -в двенадцатый раз вскричал режиссер (одиннадцать сцен этого спектакля он уже поставил) и объявил перерыв. Все стали пить чай, а наш внештатный корр. воспользовался творческим простоем и подошел к главрежу. Тому было не до него, но по врожденной и ничем не искоренимой интеллигентности, присущей в наше время всей ленинградской режиссуре, он любезно согласился ответить на вопросы.

"В преддверии Нового года всех наших читателей волнуют три вечных вопроса бытия…" -начал наш внештатный корр. и вдруг услышал внутренний монолог режиссера: "Боже, что за идиота прислали, какие, к черту, вечные вопросы, когда голова раскалывается, давление падает, помещение не дают и сцена не получается…"

Наш внештатный корр. слегка оторопел (посмотрела бы я, что сделали бы Вы на его месте), но главреж обаятельно улыбнулся своей по-детски обаятельной улыбкой и ласково произнес своим искренне ласковым голосом: "Да, да, я Вас слушаю…" "…..В чем смысл жизни? -продолжил наш корр., -что такое искусство? Что такое любовь?"

Наступила долгая пауза. Главреж нервно закурил, проницательно поглядывая на нашего внештатного корра. Внутренний монолог больше не прослушивался. "Слава богу, что молчит, -вдруг промелькнуло в голове нашего корра, -ведь скажет, что думает, а мне что делать с таким материалом?!"

Чай давно был выпит. Пауза затянулась. Все напряженно ждали слова режиссера. Наконец он встал, нервно докурил сигарету и начал беспокойно ходить по комнате. "Видите ли, все это слишком сложно, -проговорил он, -но мы с Вами говорим несерьезно, шутя. Понимаете? Ну, если в двух словах… Понимаете… Смысл жизни в страдании… Понимаете?!… Искусство — отражение жизни и, следовательно, отражение страдания… Понимаете… Ну, а любовь… Это часть нашей жизни, а, значит, страдание тоже… Да, -убежденно повторил режиссер, -любовь — это страдание, которое мы просто обязаны причинять друг другу на протяжении всей своей жизни… Понимаете?.. Да, я вижу, что Вы-то меня понимаете. И понимаете правильно".

"А успех, что такое успех?" -заинтересованно спросил наш корр., потрясенный безукоризненной аргументацией ответов.

"Успех — это страдание", -мгновенно отпарировал главреж. Нашему корру оставалось лишь промолчать, подумав: "Интересно, что Вы скажете на премьере…"

Записала К. Катюшанская