31 ЯНВАРЯ

«Киса». По роману И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев».
Театр «Приют комедианта».
Режиссер С. Серзин.
Премьера 2020 г.

Спектакль «Киса» — яркая мозаика, части которой сложены в одну картинку, но что это за картинка, понять невозможно. Зачином к постановке стал рассказ Ильфа и Петрова «Прошлое регистратораЗАГСа». Бурное празднество с шампанским, золотым новогодним дождиком, полуголая артистка кафешантана Киса (Семен Серзин) в розовой шубе, валяние в ванне на позолоченных ножках. Все действо быстро заканчивается срыванием украшений и обнажением декорации — подземный переход, обклеенный грязной мелкой плиткой со сколами. На одной из стен красуется двуглавый орел, поверх которого нарисован символ анархизма, рядом размашистое «важно оставаться человеком». Вся визуальная часть спектакля — квинтэссенция 1990-х. Спортивные костюмы, пышное свадебное платье в рюшах, меховая шапка с лисьим хвостом и цветастый узорчатый свитер. Вместе с 90-ми на сцене появляется Остап Бендер (Алексей Ведерников), и начинается погоня за стульями — цепочка эпизодов, вырванных из романа «Двенадцать стульев» странным образом, без системы.

С. Серзин (Киса), А. Ведерников (Бендер). «Киса». Театр «Приют комедианта». Фото из архива театра

Именно Киса Воробьянинов предполагается главным героем. Для размышлений о бывшем предводителе дворянства выбрано несколько сцен романа: ужин с Лизой (Марина Даминева), исполнение «Же не манж па сис жур» и убийство Бендера. Однако Киса Семена Серзина всегда герой полумер. Он не дебоширит в ресторане. Не жалостлив (как бы его ни призывал Бендер) во время попрошайничества. Не отчаян, когда душит компаньона и ничего не находит в обивке последнего стула. На фоне этих полумер Бендер близок к своим киношным предкам. Он комичен, деловит, активен. Но пока он ведущий, его ведомый Киса не сильно ведется.

В кутерьме сцен мелькают герой Булгакова Полиграф Полиграфович (Владимир Карпов) с монологом о кошках, чучело чайки, реплики отсутствующих героев романа перебрасываются между присутствующими. В суматохе многое теряет значение (и не всегда его изначально имеет). Хаотичность знаков, текста, ролей — закон «Кисы». Анархия на стене, анархия во времена НЭПа, анархия в 90-е, анархия в драматургии спектакля, анархия во всем.

Стулья и сокровища в них теряют всякий смысл. О них почти не говорится в спектакле. Стулья — предлог для путешествия по просторам беззакония. Предлог, чтобы сесть в плацкартный вагон и съесть один дошик на двоих. Предлог, чтобы посмеяться над отцом Федором (Илья Борисов) и поговорить с беспризорником (Марина Даминева). Хотя анархии и не нужен предлог. Все в спектакле происходит просто так. Просто так подсвечивают «важно оставаться человеком». Ведь людей на сцене не отыскать. Только мошенники.