«Cloudme». Мария Пацюк / Николай Мулаков.
Спонтанная программа фестиваля «Точка доступа».

Скриншот автора.

Это мой рабочий стол. Я ничего не чистила, просто терпеть не могу хаотично разбросанные иконки. А вообще, кстати, надо почистить. Еще давно думаю о том, чтобы поменять заставку, мне эта не нравится, но я так к ней привыкла, что уже не замечаю. После уязвимого перформанса (авторское определение) «Cloudme» — заметила.

Собравшейся в zoom-конференции компании зрителей перформер (Николай Мулаков) отдает управление своим компьютером. Ну, не всем, конечно, а только одному — выбирает сам из вызвавшихся. Кстати сказать, когда у всех видео выключено, включить его (а это сигнал, что ты готов взять управление в свои руки) — не так уж и просто. Это как в былые времена в зрительном зале громко с места сказать: «Я!» — и выйти на сцену. Стремно, короче.

Ну и, в общем, все. Тридцать минут мы смотрим в прямом эфире, как один из незнакомцев (хотя этого я не знаю наверняка) шарится по компьютеру, предоставленному исполнителем. Который, кстати, сидит с включенной камерой и выключенным микрофоном. То есть выругаться он не может, но все его мимические реакции мы видим.

Создатели сравнивают этот процесс со знаменитым «Ритмом ноль» Марины Абрамович — ситуацией, во время которой бабушка мирового перформанса отдала свое тело на растерзание зрителям, разрешив им делать все, что они хотят, при помощи имеющихся предметов. На первый взгляд, аналогия закономерная — в сегодняшнем мире пандемии компьютер стал не просто местом хранения всех секретов, как еще несколько месяцев назад. Он в полном смысле стал нашим медиумом, практически аватаром: мы чокаемся в глазок камеры, мы «ходим в театр», включая изображение, ну и так далее. То есть, по функционалу презентации себя в мире и по возможности этот мир, допустим, видеть компьютер нынче вполне сопоставим с телом — оболочкой, носителем души, как его иногда называют самые духовные из нас. Я, например, по наивности и технической малограмотности, испугалась за Николая — а вдруг тот, кто спрятался за ником Губернский Завлит, решит удалить все, что накоплено годами. Но — и тут проявляется разница в уровне перформерского риска — вовремя вспомнила, что в письме-приглашении Николай написал, что он работал в IT. И сразу начала подозревать, что риска нет вообще, что это лишь иллюзия, что комп почищен и подготовлен, что все настроено каким-то таким образом, что ничего испортить нельзя. И даже открывшиеся порнокартинки (простите, Николай) не убедили меня в обратном.

Скриншот автора.

Это мой плейлист. Я позорно слушаю музыку в основном ВКонтакте — несовременно, знаю. Про то, что у меня HP, а не Mac, вообще молчу. Слава богу, предводитель нашего курсора тоже сразу признался, что пользоваться «маком» не умеет. И в чате (работавшем на протяжении всего перформанса) раздались возгласы облегчения: «всегда стыдилась в этом признаться». Народ перешучивался, задавал вопросы. Мелькали как знакомые, так и совершенно неизвестные имена. Чатик был живой и очень умный. Там сразу заметили, как интересно соединяется звучащая с компьютера Николая музыка с хаотично открывающимися фотографиями, папками и страницами. Там же привнесли в перформанс и политический контекст: «А что, управлять все время будет один человек? Который нас не слушается?» Не слушался, это правда. И это оказалось удивительно ярким политическим жестом. Когда из однородной группы выделен один, которого наделяют полномочиями и властью, — как-то, оказывается, я по определению предполагаю, что он станет прислушиваться к голосу народа. Я вот думаю, что я бы слушалась. При этом понимание, что это не народ выбрал этого человека и не народ делегировал ему возможность быть нашими руками, не отменяет этой моей установки. Что это говорит обо мне? Что я не переношу пассивное участие? Но у меня была возможность высказываться в чате. И вот тут — признаюсь — я поняла, что написать «а откройте, пожалуйста, вот ту папочку» гораздо безопаснее, чем шутить (а вдруг это будет не очень?), высказывать свое мнение (знаете, сколько там было людей, перед кем не хотелось попасть впросак!) или как-то иначе предъявлять себя.

Я вот больше всего заинтересовалась стихами (простите, Николай) — по-моему, именно это и есть самая уязвимая репрезентация человека, но Завлит не стал их открывать. А может, это я сейчас делаю то, чего не стал делать перформер — стараюсь выглядеть чуть лучше, чем я есть? В интеллигентку играю. А сама бы с радостью наткнулась на какую-нибудь неловкую переписку, сплетни там, все такое. Но — был трогательный чат с мамой, деловой с коллегами, эстетские черно-белые фотографии и даже запись живого (как давно это было!..) спектакля, начинавшегося со слов «выключите, пожалуйста, свои мобильные телефоны». Ха-ха, человек из прошлого мира.

Пожалуй, что для меня окончательно прописывает это событие не в мире развлечений, а в мире искусства — это вопросы, которыми я задаюсь уже сутки. А готова ли я была бы вот так открыть доступ к своему ПК?..

Сцена из спектакля.
Скриншот автора.

А полезла бы я в ту папку, которая мне кажется очень личной, если бы выбрали меня? А слушалась бы я людей в чате? И если да — то всех? Или только тех, кого знаю и кто мне нравится? А умею ли я вообще отдавать контроль? А почему не я придумала прекрасное словосочетание «хореография курсора»?

Большинства ответов у меня еще нет, но один, похоже, нашелся. Онлайн-театр, как минимум, прекрасно справляется с традиционной задачей театра — предлагает зрителю новые вопросы, новые инструменты по познанию себя и мира, любопытно осваивает драматические отношения и даже способен на эстетические открытия (ну серьезно, хореография курсора!).