Это уже потом он стал Ипполитом всех времен и народов, а тогда, давным-давно, — появился в голубом ментике, и Шурочка Азарова в финале говорила ему, имея полное на то основание: «Ведь вы же мой учитель гусарских доблестей…»
И, собственно, навсегда, Юрий Яковлев остался для меня «учителем гусарских доблестей», ироническим-героическим фатом — Ржевским.
Нынче в театрах фатов нет, гуляет один тотальный фатум… Фаты перевелись еще больше, чем герои и героини. После Стржельчика, кажется, хранителем амплуа только и оставался он, Яковлев. Чтобы мог — и шубу на плечо, и лорнетку — в руку, и — трость к ноге под нужным углом… И, относясь к этому будто бы несерьезно, — барственно развалиться Стивой всех времен и народов в каком-нибудь бархатном кресле и поиграть неподражаемыми бархатными обертонами своего редкого голоса…
Может быть, как никто, Яковлев сыграл закат классического амплуа героя-любовника, фата, став не только народным Ипполитом, но и героем «Кин-дза-дзы». Вот он, бывший фат европейской цивилизации, с колокольчиком вместо лорнетки и «Ку!» вместо стихотворных монологов… Финита ля комедия.
Комедийный дар был у Яковлева спасительный. Если бы не он — страшно подумать, каким кондитерским изделием могли бы стать уникальные внешние данные (и стать, и голос) этого «человека откуда». Но судьба, слава Богу, приказала ему быть смешным и глупым, закатывать светлые глаза к небу и иметь право перчить изнутри роли, поверхность которых будто бы обсыпана сахарной пудрой.
Ю. Яковлев (Николай Алексеевич), Л. Вележева (Надежда). Сцена из спектакля «Пристань» («Темные аллеи»).
Фото — архив театра.
Смешно теперь писать — «мы были знакомы». Нет, просто мы несколько лет ходили одними щелыковскими дорожками. Проносилось: «Яковлев приезжает!…» — и уборщицы Зина и Лида с особой тщательностью и я, бы сказала, художественным восторгом, убирали люкс в «Мизгире», и по тому, как истово они вытряхивают ковры и коврики на задах корпуса, можно было вычислить час приезда… Юрий Васильевич был щелыковской реликвией, там и сейчас говорят: «Когда здесь был Яковлев…» А какие играли капустники! На отдыхе Юрий Васильевич точно менял профессию и слыл азартнейшим грибником. Когда сам не ходил, заглядывал у столовой в корзины идущих из леса, осматривал особо дивные экземпляры и тянул тебе: «Ммммм!» А как носил большую лесную палку, как откидывал ее: она буквально делалась на глазах тростью…
Иногда кажется, что, актер московский, вальяжный, лишенный петербургской чахоточной неврастеничности, — он был «немножечко сродни» (не сын — так исторический племянник) Дюру и Каратыгину одновременно. По чувству формы, по отсутствию излишеств, по «гусарским доблестям», хранители которых исчезают, исчезают, исчезают…
Влас Дорошевич в знаменитом «фельетоне» о Ермоловой описывал эпизод, как однажды он попал на рядовой спектакль Малого театра «Ричард III», сидел далеко, скучал и вдруг в небольшой роли вышла актриса. Ба! Среди равнины возник Монблан! — примерно такой была реакция Власа Михайловича, который срочно полез в программку и увидел: Ермолова заменяет кого-то из заболевших коллег… И сказал себе: «Дуррак!»
Такой была и последняя моя встреча с Юриев Васильевичем Сидя на обычной — вне юбилейных торжеств — «Пристани» в 13-м ряду, поначалу я была тем самым скучающим Дорошевичем и грустно думала, что только праздник вызвал нервно-эмоциональное состояние зала, которое вылилось в столь бурные печатные восторги. Но в какой-то момент вышел артист. Не узнаю. Зал почему-то хлопает. Кто это? Артист в длинном черном пальто медленно, бессильно выходит, произносит первые слова. И по первым звукам неповторимого голоса понимаю: ну конечно, Яковлев. И — себе: «Дуррак! Как можно было не узнать!» Яковлев в «Темных аллеях» стал для меня пиком и потрясением. Физический покой (Яковлев просто сидит), реальное отсутствие сил на какой-либо форсаж, на демонстрацию своей формы (все остальные так или иначе демонстрируют ее нам) дали потрясающую сосредоточенность, глубину, многослойную печаль об ушедшем, такую тишину, какая бывает именно в храме. А когда герой Яковлева удалялся, режиссер давал ему не только секундный поворот — взгляд в зал. У самого арьера — два движения, заставляющих вспомнить того лихого Юрия Яковлева, который фат-гусар-любовник. Под полами длинного пальто одна нога чуть приподнималась в воспоминании легкого канкана, другая… А сил-то уж не было… И трость с набалдашником описывала прощальный круг в воздухе…
Яковлев и Лановой
Внезапно по радио услышала новость о смерти Юрия Яковлева. Как громом ударило: какого актера потеряли! Онемела , растерялась. Юрия Яковлева я видела живьем в 1995 году в Красноярске. тогда в газете «Городские новости» я опубликовала свою заметку о спектакле «Казанова» , а потом написала воспоминания о театралдьной жизни Красноярска, и в них нашлось место невероятным впечатлениям от встречи чс этим неповторимым артистом, который даже в антрепризе был великим и добросовестным артистом. …
привожу их здесь…
…Через четыре дня спустя после 2 Азиатско-Тихоокеанского фестиваля в красноярскую филармонию приехали два известных актера со спектаклем «Три возраста Казановы» — драматическими сценами по пьесе М.Цветаевой.В главных ролях выступали Юрий Яковлев и Василий Лановой. Анонсировалось действие как спектакль театра Вахтангова, но по существу это была антреприза в современном понимании этого слова: наскоро срепетированная, без декораций и костюмов.
Впервые Юрий Яковлев был в Красноярске, я впервые видела его не в кино, а на сцене. Я сидела очень близко, на третьем ряду, и смотрела прямо в глаза актеру. Хотя рассмотрела все его морщинки, но это меня не отвлекало.Актер сидел на троне и не производил никаких действий — старый, усталый, потрепанный, отлюбивший, отгоревший Казанова.Он почти не двигался, только вздыхал, медленно говорил, задумчиво парируя реплики молодого Казановы в исполнении В.Ланового, размышлял о жизни, смерти и любви. О любви вечной, умирающей и воскресающей, как птица Феникс из пепла. В голосе не было заметно никакого форсажа, звучал ровно-ровно, и вдруг… изменение интонации, полутон, полуполутон, полуцвет, нюансик — и уже возникало другое настроение, другое чувство. Чувство двигалось от разочарования — к надежде, от угасания- к цветению. Актер мгновенно преображался: из дряхлого старика, сидя в кресле, без единого изменения тела в пространстве он превращался в молодого, бодрого, влюбленного мужчину. Было удивительно наблюдать. Но это тот редкий случай, когда не думаешь, какими методами, какими средствами достигает актер эффекта, а только живешь, веришь, переживаешь вместе с ним. Я не сводила глаз с Яковлева и, казалось, перевоплотилась в образ дряхлого Казановы. Зрители замерли, в огромном зале стояла звенящая тишина.
Напротив, когда читал Василий Лановой, в зале слышен был шумок. Актер ровно, довольно монотонно декламировал стихи Цветаевой, фразы читал фонетически правильно, в лучших традициях московской школы. Однако отсутствовало живое чувство. В изображении Ланового Казанова – красавец, шпион и слегка глуповатый джентельмен.
Другой образ нарисовал Яковлев, не только по рисунку, характеру, но также по технике исполнения, по добросовестности обработки роли.
Третья исполнительница- молодая актриса Ольга Гаврилюк- была гораздо слабее партнеров и явно не дотягивала до их уровня.
Этот спектакль московских артистов стал для меня заключительным аккордом Тихоокеанского музыкального фестиваля и произвел ничуть не меньшее впечатление, чем вся индийско- тайская экзотика. Теперь, когда вижу на экране Юрия Яковлева, я вспоминаю, как сидела на третьем ряду и смотрела в живые, умные глаза, меняющие выражение каждую минуту . Незабываемое впечатление…
…помянем актёра
Марианна Димант Марина, прекрасный текст! Спасибо.
14 ч. назад · Не нравится · 2
Елена Вольгуст Ничего не испытывала (не мой герой), а прочитала и испытала. Вот, что значит текст
12 ч. назад · Нравится
Александр Урес Хорошо как сказала, М.Ю.!
10 ч. назад · Нравится
Ирина Павлова Хорошо. Но плохо…
6 ч. назад · Нравится
Ольга Наумова Мариш, спасибо! Но вот тайна этого спектакля: (я была 5 дней назад). Уже не все «демонстрируют форму». Этуш даже подчеркивает свои 90… Как это ни цинично звучит, на это и рассчитан спектакль — мы прощаемся со стариками…
Марина Дмитревская!Ну,до чего вкусно написано,до чего верно-как точна каждая деталь,и как,к сожалению,вы правы,-бывший фат европейской цивилизации,-Финита ля комедия!-таких уж давно нет и больше не будет,что тут скажешь?Только вздохнёшь,полная горечи," что всё кончается,""что наш такой короткий век…"
Атланты уходят. Замены, к сожалению, нет
Я один раз лично встречалась с Юрием Яковлевым, когда снимала передачу о В.Шалевиче!
Царство Небесное!!!
УХОДЯТ, УХОДЯТ АРТИСТЫ
Сергей Ирза
На смерть Юрия Яковлева
Актера театра и кино, народного артиста СССР
25.04.1928-30.11.2013
Уходят, уходят артисты,
С которыми выросли мы.
Под сердцем лишь образ их чистый,
И чувство какой-то вины.
И чувство какой-то досады,
Как будто сквозь пальцы вода…
И охаешь: Это же надо?!
Вдруг умер – такая беда.
Подумаешь: Вот были люди!
Быть их современником, честь!
Таких уже больше не будет,
Осталось… — по пальцам всех счесть!
01/12/2013
Большой талант Юрий Яковлев нес легко!
Вы правы. В 1977 году я, будучи студентом Щукинского училища, был занят в массовке спектакля Корнейчука "Гибель эскадры", где он играл одну из главных ролей .Очень хорошо помню, как скрупулезно он репетировал, заставляя нас по несколько раз проходить мизансцены…Для нас это было обременительно, а для него нет — он все делал с легкостью!