«Феи». Р. Шено.
Десктоп-спектакль Гоголь-Центра.
Режиссер Илья Шагалов.

Самым интересным явлением на карантине стал даже не хлынувший на нас поток записей мировых шедевров, а попытки театра найти новый язык и новые формы существования в онлайн-режиме. Любопытный опыт получился у Гоголь-Центра, сделавшего web-версию спектакля Давида Бобе «Феи». Его показали на сайте и в соцсетях театра в рамках проекта «В четверг и больше никогда».

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Это уже третье обращение театра к тексту Ронана Шено. В 2011 году он был поставлен Давидом Бобе с артистами «Седьмой студии» в МХТ имени Чехова в рамках проекта «Французский театр. Впервые на русском». В 2014-м его восстановили уже на «Платформе», а потом взяли в репертуар Гоголь-Центра. Впрочем, громким событием «Феи» не стали, в отличие от «Метаморфоз» того же Бобе. Вязкий, тягучий, бессюжетный и довольно невнятный текст не давал актерам пространства для игры. Они красиво плескались в ваннах, заливая сцену потоками воды, совершали пластические этюды или сомнамбулически бродили по площадке, но в целом все это выглядело скучно и затянуто.

И вот спектаклю дали третий шанс, который вышел, на мой взгляд, самым удачным. «Это не съемка прошлой версии и не набор монологов в zoom, от которых всех уже немного подташнивает, а совершенно новое произведение, пересобранное и переосмысленное», — прокомментировал премьеру Кирилл Серебренников. И не соврал: «Феи» демонстрируют какой-то совершенно новый жанр, нечто среднее между театром, кино и современным искусством, ближе всего к видеоарту.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Спектакль (будем условно называть его так) стал бенефисом видеохудожника Ильи Шагалова, оформившего около десятка постановок Кирилла Серебренникова в Гоголь-Центре и других театрах. В 2014 году он же был режиссером восстановления «Фей» на «Платформе», но привычная драматическая форма оказалась противопоказана этому материалу. Теперь он поместил фрагментарный, распадающийся на куски текст в виртуальное пространство — и там он оказался как раз на месте, наглядно обнаружив свое фасеточное устройство. Это мир пользователей соцсетей, где говорят все разом, где ни одна мысль не доводится до конца, где никто не слышит друг друга, где все жалуются, ноют, поучают и поминутно изрекают банальности. Но этот нестройный хор голосов в конце концов сливается в голос поколения, которое пытается хоть как-то осмыслить свою жизнь и свое место в обществе.

Причем, именно сегодня спектакль зазвучал особенно актуально. Самое начало — «однажды я проснулся, и все изменилось» — как никогда отражает суть наших дней. Внезапная остановка заставила людей наконец посмотреть на себя, буквально — внимательно всмотреться в зеркало, увидеть себя словно впервые и задуматься: кто я и зачем? Рефлексия, конечно, получилась так себе: переживание своей посредственности, пресности и скуки жизни, инфантильная тоска по тайне и чуду, желание «взорвать все на хер», размышления о вере, обществе потребления, о бедных бразильских детишках и «старшем брате», об оцифрованной действительности и счастливом стерильном будущем.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

В качестве лекарства и выхода из кризиса условные феи предлагают такие же клишированные советы: «будь мужиком и перестань ныть», «лучше посмотри американские сериалы», «жизнь — это движение», «давайте просто будем счастливы» и т. д. Но автор и не претендует на оригинальность взгляда, он собирает в единое целое поток коллективного бессознательного, фиксирует тот набор стереотипов и общих мест, который предлагается современному молодому человеку в качестве жизненной мудрости.

Но плюс в том, что в работе Ильи Шагалова этот поток хорошо темперирован и упакован. Активный и насыщенный видеоряд не дает зрителю заскучать. Начинается все с home video, где артисты Гоголь-Центра делают зарядку, готовят еду, моют посуду, занимаются уборкой и принимают душ. Ванны, конечно, тоже присутствуют. Актриса Ян Гэ с ярко накрашенными губами красиво погружается под воду, как Офелия, и растворяется в волнах Мирового океана. Съемки пустых улиц сменяются мельтешением картинок из интернета, новостей, соцсетей — того информационного шума, в который мы все сегодня погружены, а привычные уже диалоги в zoom чередуются с зажигательными танцами. Интересно, что артисты на удаленке снимали самостоятельно каждый свой кусок, так что у каждого была свобода творчества: кто-то курил у окна, кто-то делал пробежку в парке. Но в смонтированном виде все эпизоды смотрятся достаточно целостно и органично. Самым ударным стал шутовской номер Александра Горчилина, фальшиво поющего в душе «Смерть — это не конец». Вот здесь бы и закончить. Но текст своими философскими сентенциями заставляет режиссера свернуть в финале в сторону обобщенной романтики: рассветы и закаты, уточки и голуби, старички держатся за руки, а главный герой по-голливудски красиво растворяется в окне.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Но не будем чрезмерно придираться к постановке, сделанной в формате эксперимента. Важно, что эта поисковая работа показывает, каким вообще может быть театр в Сети, какие у него есть возможности и потенциал. Конечно, после окончания карантина театры вернутся к своему естественному аналоговому существованию, к публике и буфету. Но опыт создания спектаклей онлайн, мне кажется, не должен пройти впустую. В частности, за время изоляции все уже убедились в важности и необходимости фигуры медиахудожника, который в современном театральном процессе может быть настоящим демиургом наравне с режиссером.