В суровую мартовскую пору Санкт-Петербургский театр «Зазеркалье» показал весеннюю сказку «Снегурочка» Римского-Корсакова. Очень, нужно сказать, к месту: за окнами театра творилось все то же, что в прологе оперы — мела пурга, мерзли люди и птицы, Дед Мороз явно не хотел уступать места весне. На сцене это все же произошло, и очень красиво. Первозданной прелести звуки вступления неслись откуда-то из глубины сцены, а когда ковровая, с этническим рисунком завеса приподнялась, и оркестр предстал в таинственной полутьме арьера, по еле видимой лестнице с колосников на игровую площадку в широченном «малявинском» сарафане спустилась и начала свою вокально-пластическую ворожбу красавица — Весна (Екатерина Курбанова).

Как и у Римского-Корсакова, пантеиста, влюбленного в древние верования и обряды, в этом спектакле царит дух язычества. Весна — вещая ведунья, Дед Мороз — древний бог Тор в рогатой шапке, а не традиционный русопятый Санта-Клаус, Леший — существо, смахивающее на шамана, Ярило-Солнце — сплетенный из яркой ветоши коврик, а может быть, поджаристый масленичный блин. Да и чувства здесь натуральны и ароматны, как свежая трава. Пресловутая оперность прорывается с трудом и редко. «Зазеркалье», подобно Санкт-Петербург Опере — театр одного режиссера. Но в данном случаеАлександр Петров рискнул, доверив ответственную постановку своему ученику Василию Заржецкому. Молодой человек уже поставил в этом театре камерную «Дидону и Энея» Перселла и детское представление «Три поросенка». Здесь же в «Зазеркалье» Заржецкий демонстрирует свою серьезную драматическую работу — трилогию «Война и мир»: «Андрюша», «Наташа» и «Пьер Кириллович». Свежая молодая кровь всегда полезна — спектакль «Снегурочка», не диссонируя с общей стилистикой театра, играет какими-то особыми красками. Здесь сплелись этнос с первозданной детскостью мироощущения, простота чувств с эпикурейской чувственностью, наивный юмор с жизненными драмами, естественность сценического существования с профессиональным вокалом. И с красотой молодости, с россыпью звонких голосов. Уже на первых представлениях можно было услышать двух великолепных Снегурочек — хрупкое прозрачное сопрано Надежды Антюфеевой и Ольгу Васильеву с ее более крепким, богатым обертонами голосом. Не уступают и Купавы — Юлия Борцова и Ольга Шуршина, обе статные, горячие, голосистые. Великолепно, в стиле русского бельканто звучит голос Антона Росицкого, с которым в роли Царя Берендея соперничает обаятельно-лукавый Дамир Закиров. Анна Евтушенко и особенно Кристина Фушкачественно озвучивают партию Леля, старательно преодолевая специфические условности амплуа травести.

Конечно, относительно небольшие размеры зала «Зазеркалья», а главное, выигрышное расположение певцов перед оркестром, который находится в глубине сцены, дают вокалистам дополнительный бонус звучать эффектно. С другой стороны, как тщательно должен быть проработан музыкальный материал, чтобы певцы-актеры, не задумываясь о попадании в такт, активно действовали и пели спиной к дирижеру! А какой актерско-певческой свободой надо обладать хору (студентам мастерской Петрова в Академии театрального искусства), чтобы с такой естественной пластичностью и музыкальностью вести себя на сцене, строя выгородки из жердей, расстилая и собирая домотканые коврики, заводя ритуальные хороводы! Бытийной гармонии персонажей, населяющих этот спектакль, можно только позавидовать — при всей драматичности коллизий, при всей щемящей, но парадоксально жизнеутверждающей грусти, которую тонко доносит оркестр и пение.

Философская мудрость творения Островского — Римского-Корсакова переданы в этом спектакле средствами простыми и ясными. Эта простота и ясность формируются, прежде всего, в звуках под руками чуткого маэстро Павла Бубельникова, потом перетекают на игровую площадку, обретая человеческую и предметную конкретику. А предметность эта художественна, наивно-поэтична и попросту очень красива. По сцене «летают» деревянные птицы на палочках, несколько сухих стволов превращаются в резные балясины, над которыми трудится художественно-озабоченный Царь, Весна появляется перед дочерью, возлежа на богатом ковре с яркими подушками и кальяном, а сарафаны девушек-берендеек — просто загляденье! Художники спектакля Алексей Левданский и Стефания Граурогкайте одевают сцену и людей так светло и любовно, что это согревает душу и радует ум.

Не прорвется ли, не расцветет ли со временем в свежем, ароматном спектакле пресловутая «вампучность», которая губит отношения современного молодого зрителя с оперой? Опасность такая есть, слишком уж деликатна и хрупка ткань «Снегурочки». Однако, думаю, репутация «Зазеркалья», ревностно охраняющего свои отношения с юной и взрослой публикой «на равных», будет ей надежным щитом.