Театр на Васильевском представил спектакль «Антон и шоу-бизнес» по пьесе американского драматурга Джейн Мартин в постановке Артема Цыпина.

Произведения Джейн Мартин на русский язык никогда не переводились, на русской сцене ни разу не ставились. Про драматурга известно только то, что ее официального представителя зовут Джон Джори, и он — худрук Театра актеров Луисвилля. Многие театроведы полагают, что именно этот человек скрывается под псевдонимом Джейн Мартин — номинанта Пулитцеровской премии.

Оригинальный текст пьесы в петербургский театр привез тогда еще работавший здесь главным режиссером Анджей Бубень. Сюжет ему понравился, и он поделился планами с ведущим артистом труппы Артемом Цыпиным. Артем, в совершенстве владеющий английским языком, тут же приступил к переводу пьесы. Однако из-за того, что Анджей Бубень был постоянно занят (по мнению Артема Цыпина, его бывший начальник просто предпочитает более серьезные драмы), постановка все время откладывалась.

Наконец Владимир Словохотов, директор и художественный руководитель Театра на Васильевском, предложил Артему Цыпину самому поставить спектакль. Выпускник мастерской Льва Додина, профессиональный режиссер Цыпин получил право дебютной постановки. А в ящике стола уже лежал готовый перевод.

К тому же лучшие актрисы труппы некоторое время не участвовали в спектаклях по разным причинам, в том числе из-за отсутствия ролей для женщин среднего возраста. По замыслу драматурга, в этой пьесе все роли, даже мужские, исполняют женщины. Это своеобразный ответ на господство в мировой драматургии ярких мужских типажей на фоне блеклых женских характеров. Исключение — Антон Чехов, подаривший мировому театру много незаурядных героинь.

Этот спектакль — мечта женщин о театре. И восемь петербургских актрис самозабвенно воплотили эту мечту.

Они играют немножко и себя самих. Переносят на сцену собственный опыт. Например, Инна Кошелева в свое время объездила всю Америку с Рижским молодежным театром под руководством Адольфа Шапиро. Переиграла практически все роли классического репертуара. А вот чеховских героинь играть не доводилось.

Спектакль — рассуждение сквозь смех и слезы о том, как в нашем веке «жизнь в искусстве» утратила благородство, присужденное ей Станиславским.

— Меня пьеса удивила прежде всего трепетным отношением автора к Чехову. Не ожидал, что в Америке до такой степени бого-творят «странного русского», как его называют героини. Российские режиссеры привыкли обходиться с Антоном Павловичем по-свойски («наше родное, что хотим, то и делаем»). Американцы, напротив, ни строки не изменят, — поведал Артем Цыпин. — Я видел в Интернете отрывки из американских спектаклей и был удивлен обыденностью исполнения, которая совсем не совпадает с той возвышенностью, которую я почувствовал, делая перевод. Я даже подумал: боже мой, у меня получилась другая пьеса! В нашем спектакле трепет перед классическим русским театром будет гротескным, шаржированным и непременно заставит улыбнуться. Это ироничный, но в то же время грустный спектакль. Признание в любви одновременно чеховскому театру и Бродвею с его голливудским шиком и жесткими законами конкуренции. В центре сюжета — история юной девушки, которая впервые попадает в мир театра и понимает, как эта тяжкая работа не похожа на ее наивные мечты.

В пьесе было слишком много американских жаргонизмов — на каждой странице штук по десять; конечно, мне пришлось подбирать приличные выражения, никаких матерных слов в моем спектакле не будет, — признался режиссер.