Подобрать комедию для дебюта задача непростая. Чтобы угодить зрителю, но не заигрывать с ним; чтобы игралось легко, но не легковесно; чтобы ролей было побольше, а сюжет был погорячее. В джазе, который завел на Васильевском дебютант Артем Цыпин, участвуют только девушки — энергичные, прекрасные, дерзкие… Исполняющие, в том числе, и мужские роли! Известный и любимый публикой артист Театра на Васильевском Артем Цыпин шел к этому событию несколько лет. Насколько личным, выстраданным, выношенным является этот проект можно судить уже по тому, что начинающий режиссер сам перевел пьесу американского драматурга, ни разу не шедшую на русской сцене. «Антон и шоу-бизнес» лежал в столе, дожидаясь своего часа…

Легко понять причины такого пристрастия к этому материалу. Во-первых, главным героем пьесы является Его величество театр, с его радостями и бедами, скрытыми подводными течениями и явными, ощутимыми ухабами. Во-вторых, все коллизии пьесы крутятся вокруг имени, обозначенного в названии, вокруг «товарища нашего Антона Чехова», в пьесе которого «Три сестры» мечтают сыграть главные героини этой истории. Надо ли говорить, что у русских актеров особый пиетет по отношению к Антону Павловичу. Сам режиссер играет на сцене театра центральные роли в чеховских «Водевилях» и в своеобразном постчеховском римейке «Русское варенье». А все восемь актрис, занятых в спектакле «Антон и шоу-бизнес», либо играли, либо мечтали сыграть в пьесах Чехова. Но, оказывается, и англоязычным актерам мало их Шекспира, они тоже зациклены на чеховских образах, которые являются для них не только планкой профессионального признания, то есть, вполне прагматичной целью, но и высокой мечтой, «тоской о несбывшемся».

Вероятно, чеховская полифония вдохновляла и драматурга Джейн Мартин. И хотя мы не можем достоверно сказать, кто скрывается под этим псевдонимом, человек этот несомненно знает и любит театр. Её (или его?) пьеса напоминает слоеный пирог, насчитывающий немало слоев. Участницы этого русско-американского шоу открыто демонстрируют «выход из роли», обращаются с просьбами к осветителям, звукорежиссерам, а монтировщика и вовсе величают Константином Сергеевичем, вызывая смех посвященных. Они же играют заокеанских актрис, которые репетируют роли в спектакле по Чехову. В центре действия новоявленные «три сестры». Пережившая былую славу красавица Кейси (Инна Кошелева) пробует роль Ольги; звезда телевизионных сериалов Холли (Наталья Круглова) идентифицирует себя с неповторимо женственной Машей; а юная и неопытная учительница Лизабет (Ульяна Чекменева) выступает в роли искренней и прямодушной Ирины. Выплывая в штормовом море шоу-бизнеса, проходя через суровые испытания личной жизни, героини становятся все ближе к чеховским персонажам. Пока, наконец, им не приходится всерьез примерить на себя отчаянный финал «Трех сестер».

Другим участницам спектакля доверено по несколько разноплановых ролей, решенных не без гротескного преувеличения. Замечательно справляется с подобной сменой образов Елена Рахленко, воплощающая два типа режиссеров: бессодержательного модерниста и режиссера-интеллектуала. Особенно ярко сыгран актрисой последний тип, несколькими точными штрихами — надвинутый на уши берет, выдающийся живот, особые интонации — она создает забавный и запоминающийся образ. Любовь Макеева необычайно выразительна в роли Дона, спонсора — денежного мешка. Она мастерски переключает регистры с елейной речи на жестко-деловой, а потом издевательски-иезуитский тон. Наталья Лыжина обаятельно смела и убедительна в роли техасского плейбоя Бена. Юлия Костомарова трогательно отрывает лирическое содержание своей «железной леди» — директрисы Кейт. Собратьям (сосестрам) по театроведческому цеху особо запомнится образ «женщины из зала», театрального критика Джои (Юлия Солохина), которая своими репликами и дотошными вопросами постоянно тормозит развитие действия. Не впадая в узнаваемую карикатуру (а соблазн был) актриса создает достоверный, смешной и вместе с тем вызывающий сочувствие образ.

В спектакле, где задействованы восемь женщин, нет ни одной неудачной роли, все они наполнены душевным теплом и любовью режиссера и актрис. Сложнее обстоит дело с упомянутой многослойной структурой: можно было предположить, что игровая стихия будет ярко проявляться на стыке этих уровней, на переходах от маски к маске, от образа к образу, от шоу-бизнеса к классическому тексту. Пока, думается, спектаклю недостает игровой энергетики, такой вот бесшабашности сугубо театрального лицедейства. А это значит, что у него есть неисчерпанные потенциальные возможности. Доверив большую премьеру режиссеру-дебютанту, Театр на Васильевском, конечно, рисковал. Но в данном случае риск оказался оправданным. Прожектора этого шоу еще засияют ярче, музыка зазвучит мощней, танцы станут горячее, но невыдуманная человеческая нота, найденная авторами спектакля, хорошо слышна уже сейчас. И зритель сопереживает казалось бы чужим «голливудским дивам», как своим родным, даря им в финале долгие благодарные аплодисменты.