На Малой сцене БДТ имени Товстоногова продолжают вспоминать советский двадцатый век (о новой постановке пьесы «Мой бедный Марат» Алексея Арбузова см. «Ъ» от 20.01). На этот раз пыль сдули с комедии Валентина Катаева «Квадратура круга». Спектакль режиссера Ивана Ставиского посмотрела ЕЛЕНА ГЕРУСОВА.

«Квадратура круга» — один из первых опытов советского водевиля, сатира на пошлость мещанского быта, хорошо сделанная (даже по бродвейским меркам) лирическая комедия. Два приятеля, Вася и Абрам, проживающие в одной комнате, волей случая в один день побывали в загсе. Теперь они делят свои квадратные метры на четверых. В семейный квадрат вписываются два любовных треугольника; сложившиеся было ячейки общества смешиваются и разваливаются. Живое чувство побеждает новую теорию семьи.

Вася при мудрой поддержке старшего товарища по имени Флавий обретает счастье с идейной женой Абрама Тоней. Сам Абрам — с мелкобуржуазной Людмилочкой. Не сказать, что здесь обошлось совсем уж не без налета антисемитизма, запросто уживающегося с полным отсутствием в обществе национальных проблем. Это теперь ясно: жена с котлетами ничуть не хуже идеологически выдержанной, но безхозяйственной подруги жизни. А на заре советской власти это как минимум укор.

Вообще, прочли бы пьеску повнимательнее, так за нее в тридцатые можно было бы уже и посадить. Но был еще 1928-ой: заканчивался НЭП, только начиналась первая пятилетка. Да и от Валентина Катаева подвоха никто не ожидал. В тот же год Евгений Петров, родной брат Валентина Катаева, в соавторстве c Ильей Ильфом выпустил «Двенадцать стульев». Так как же было еще и не вставить такую изогнутую родственную шпильку победительному дуэту? Ничего предосудительного, обидного или опасного в пьесе, однако, замечено не было. По части зрительского восприятия в «Квадратуре круга» победили молодость, любовь и беспроигрышная комедия положений. Все это, помноженное на азартную игру актеров, есть и в новом спектакле БДТ.

Но главное здесь другое. За молодость и бесшабашность здесь главным образом отвечают герои второго плана. Но печальное в комсомольское веселье вкрадывается с первых сцен. C появлением на сцене закутанной в шинель, безмолвной, как будто бесполой девочки Саши (Юлия Дейнега). Пионерский салют у нее вместо слов — на все случаи жизни. Тоня в очень четком исполнении Марии Сандлер выглядит героиней трагической, ее удел — не крах любовной лодки, как минимум крах идеалов. Вообще спектакль Ивана Ставиского требует от зрителя ретроспективного воображения и попытки интеллектуального монтажа. В противном случае и эта «Квадратура круга» остается бульварным спектаклем, в котором маленький актерский оркестрик забавно играет то ли вальс, то ли похоронный марш.

В центре комнаты садовая скамейка. Стены собраны из отпечатанных на ткани советских газет, плакатов двадцатых годов, театральных афиш. Неприятно мигает наивно спрятанная под абажур слепая лампочка. На игру актеров накладывается свет и стрекот кинопроектора. Таким образом герои «Квадратуры круга» становятся персонажами советской истории. В финале они выстраиваются под маленьким абажуром на фоне красного флага. На экране в глубине сцены показывают документальные кадры, массовые фотографии удивительно одинаковых людей. Школьные, тюремные, военные. Эксперимент по созданию не только новых семейных отношений, но и нового человека проводился на живых людях. Комедия положений превращается в трагедию жизни.