Собственно, речь идет о премьере «Гаспарона» в Театре музыкальной комедии (реж. Иркин Габитов). При чем тут «панове»? А штука в том, что Карл Миллëкер был женат на польке. Лучшая его оперетта, «Нищий студент», — о восстании в Кракове. Прихожу на Итальянскую — и тут польская графиня. Театр решил вспрыснуть польскую кровь в «Гаспарона», пригласил на главную партию молодую варшавянку Катажину Мацкевич. Впрочем, она — выпускница Петербургской консерватории. Легкий польский акцент ей очень к лицу.

Итак, Театром Сатиры руководит Анджей Бубень, в труппу МДТ принята Уршула Малка. Рецензию пишет некто Соколиньский. Глядишь, Петербург потихоньку переименуют в «маленькую Варшаву» (Варшава, в свою очередь, — «маленький Париж»). Но действие-то происходит не в Польше и даже не Париже, а в благословенной Сицилии. Как Вы догадываетесь, Сицилия богата уголовным элементом. И самый страшный бандит — Гаспарон. Правда, его не существует в природе. Разбойника придумали, чтобы умерить аппетиты гораздо более страшного лихоимца: судьи, начальника полиции Назони (Владимир Самсонов). Когда он в финале кричит зрителям: «Я со всех Вас сдеру взятку!», зал содрогается. Нам ли не знать кошмары сицилийского взяточничества?!

Невинные контрабандисты!

Вместо мнимого разбойника в наличии — контрабандисты. Невинны, как дети, не то, что головорезы из «Кармен». Первый хорик-вальс нарушителей правопорядка грациозен и приятен. Напоминает ансамбль похитителей из «Риголетто» (эту оперу Верди, названную Дмитрием Писаревым опереткой, Ирбит Габитов уже ставил). Только там уносили спелëнутую Джильду, а здесь мешки с товаром.

«Гаспарон» не напрасно именуется комической оперой. В течение всего действия звучат мощные оперные хоры, за что особое спасибо хормейстеру Алексею Нефедову и дирижеру Андрею Алексееву. Алексеев вел оркестр темпераментно и строго. Достаточно сложная партитура вышла из сценического боя без потерь.

Вы только не подумайте, что Карл Миллëкер — какой-нибудь Хиндемит или Шнитке. Современник Иоганна Штрауса-сына, автор 20 оперетт, композитор поддерживал традиции венской музыки. В «Гаспароне» — сплошняком пленительные вальсы, бодрящие марши и, конечно, полонезы. Особенно хорош марш пьяных солдат из первого действия. Жаль, что «Гаспарона» у нас забыли. Последний раз его ставил тот же Театр музыкальной комедии в 1948 году. А ведь когда-то в этой веселой опере Шаляпин пел одного из контрабандистов (Уфа, 1890).

Но что ж мы все о контрабандистах? В комической опере главное — влюбленные. Здесь все в порядке. Мужественный стройный баритон Андрей Данилов (граф Эрминио) успешно спасает свою беспомощную избранницу из лап Назони и его шалопая-сына Синдульфо. Низкие модуляции голоса Данилова в первом дуэте (почти «Сверкай, диамант» дьявола Даппертутто из «Сказок Гофмана» Ж.Оффенбаха) не могут не взволновать. Мы верим: перед нами лучший жених Сиракуз. А беспомощность златовласки-графини из замка Санта-Кроче дивно сочетается с голубыми глазами, бровями вразлет и лукавой улыбкой. Нежное сопрано тоже кстати. Я уже не говорю о сером английском костюме, красном и черном вечерних платьях от Ирины Долговой.

Герман из Сиракуз

Самый трепетный любовный дуэт, разумеется, звучит ночью, при вспышках молний. Героиня, зябко кутаясь в пеньюар, делится с нами своими переживаниями: у нее борьба чувства с долгом. Прямо «Сид» Пьера Корнеля. А тут появляется в проеме окна он, в черном плаще, с сиранодебержераковским носом. Ситуация чем-то напоминает сцену в спальне Графини из «Пиковой дамы». С той незначительной разницей, что Эрминио-Герман не сходит с ума, а Графиня молода и остается жива. Легкий обморок, не более того.

Кстати, и бандюган Беноццо питает слабость к Пушкину. В пылу обиды, нанесенной родственнику, доказывает: «Мой дядя самых честных правил!»

Гнусная память постоянно что-нибудь подсовывает. Вот и ансамбль сицилийских купальщиц с долговязым Синдульфо (Антон Олейников) ассоциируется с Бони и шлягером «Красотки кабаре». Только здесь поют: «Какие девочки, какие женщины!». Кальман был весьма переимчив.

Ангел с помелом

Вторая, «комическая пара», как и граф с графиней, тоже очень мила. Тамара Котова (Зора), замечательная субретка Музкомедии, к счастью, вернулась к своему амплуа после неподходящей для нее куртизанки Метеллы из «Парижской жизни». Особенно трогательна Зора, когда является во сне мужу. Этакий ангел-хранитель в балетной пачке и сильфидными крылышками. Потом, правда, у нее появляются помело и скалка для выяснения сложных семейных вопросов. Ну, и бубен для тарантеллы тоже имеется. Под стать жене находчивый, курчавый зубоскал Беноццо (Александр Трофимов). Своего не упустит, однако и влюбленным поможет.

Все симпатичны, в том числе, интриганы, казнокрады. Вот Назони — клейма негде ставить, а сына нежно любит, хотя и называет Эйфелевой башней. В мафии чадолюбие так развито! Нам ли не знать сицилийских «крестных отцов»! Кстати, насколько лучше удался Самсонову вредоносный Назони, чем в былые времена роли всяких там мистеров иксов! И мысли у Назони иногда справедливы: «Быть миллионщиком полезно для здоровья!». Наверно так?

«Живу без ласки, боль в груди затая»

Не скажу, что спектакль безупречен. Иркин Габитов, соратник Андрея Кончаловского по «Войне и миру» в Мариинке, отойдя от масштабного полотна, иногда дает волю артистам. Хотя песенка камеристки Зенобии «Мужчин на свете больше нет» вызывает сочувствие у женской половины публики, издержки жанра налицо. Сколько похотливых дамочек, без мужской ласки справивших полувековой юбилей, сыграла Марина Уланова! Ой, как фарсим! Но грубоватые шуточки с демонстрацией панталон все же уравновешиваются глубоким меццо.

Вообще в «Гаспароне» поют хорошо. Можно и дальше кидаться на сложные партитуры. Прекрасно, что Театр справил 80-летний юбилей! Более того, отметил его достойной премьерой. И планы интересные: «Холопка» Николая Стрельникова (с нее Театр начинался в 1929 году), оригинальная версия «Летучей мыши» в венгерской постановке, неизвестная оперетта Карла Цирера. Успехов, панове! Никто и ничто Вам не мешает. Разве что отсутствие лишнего миллиончика. Не в Сицилии живем.

P.S. После спектакля я посмотрел фильм «Гаспарон». В начале 1970-х в Германии была выпущена целая серия экранизаций классических оперетт с участием оперных звезд: Анны Моффо, Терезы Стратас, Рене Колло и других. В «Гаспароне» (1972) второстепенную партию Зенобии сыграла знаменитая австрийская певица Марта Мëдль, блистательно исполнившая в почтенном возрасте Графиню из «Пиковой дамы» (на сцене венской Штаатсопер). На главные партии пригласили американцев Арлен Саундерс (Карлотта) и до неприличия красивого Барри Мак-Даниеля (Эрминио). Данилов не так хорош внешне, как американский баритон, однако в вокальном отношении петербуржцы вполне выдерживают сравнение со своими кино-соперниками. Я уже не говорю о том, что наша «каскадная пара» (Зора-Беноццо) гораздо обаятельнее. Конечно, смотреть на виды Сицилии приятнее, чем на тряпочно-фанерные декорации, однако после фильма я больше оценил режиссуру Ирбита Габитова. Его мизансцены разнообразнее, изобретательнее (особенно в дуэтах Зоры-Беноццо), чем у немецкого коллеги. Так что знай наших!