На маленькой сцене театра «За Черной речкой» — кабинет ученого, заполненный старинными приборами. Но не научные рассуждения занимают мысли старика. Он рассказывает нам сказку о Русалочке — удивительную историю, известную всем и каждый раз разную — под стать рассказчику.

За картой на стене кабинета открывается большой иллюминатор, сквозь который мы наблюдаем подводную жизнь. В глубинах морских темно и красиво. Но порывистой Русалочке в этой монохромной роскоши — одиноко. Над ней — тонны и тонны черной воды, а впереди — долгие триста лет русалочьей жизни с перспективой эволюционировать к их окончанию в гигантскую сонную рыбину (как бабушка, представленная в спектакле огромным глазом и плавником).

Неудивительно, что героиню манит быстротечное человечество. Здесь, на поверхности, ритм жизни совсем другой — первая, подводная часть спектакля, где не происходит практически вообще ничего, примерно равна второй, в которой умещаются влюбленность в принца, буря и спасение от нее, разговор с ведьмой, получение ног, второе знакомство с принцем, разочарование, отказ совершить убийство и смерть.

Люди, правда, оказываются людишками — принц кроме как исполнять романсы и глупо хохотать не умеет вообще ничего, примерно то же и его невеста. И жертва Русалочки — не столько ради конкретной любви к конкретному недостойному принцу, сколько ради теоретической возможности, ради принципиального права любить быстро, страстно и неразумно.

Симптоматично, что авторы спектакля режиссер Петр Васильев и художник Алевтина Торик (а они, как мы знаем, люди) — напротив, явно больше интересуются русалочьим бытием, чем людским. Рыбы как живые, а принц — деревянный истукан. Разговоры с подводными жителями — долгие и детальные, а смерть Русалочки в людском мире — быстрая и для зрителя почти незаметная. И так далее. С момента обретения героиней ног история теряет внятность, и только отличное знание сюжета обеспечивает аудитории понимание сути происходящего. Недаром подзаголовок спектакля гласит: «Игра с пространством и временем». Не доиграли — то ли времени не хватило, то ли наскучило.