Театр Эстрады решился на смелый эксперимент — постановка по мотивам пьесы Владимира Маяковского «Клоп», на первый взгляд, совершенно не говорит об ее актуальности в наши дни. Маяковский писал о годах НЭПа, политической сатире 20-х годов XX века. Эти темы уже не всегда понятны спустя почти век. Исторический пласт тех лет можно изучать под микроскопом, удивляясь деталям быта и образу мыслей.

Режиссер Илья Мощицкий рисковал дважды: не слишком интересная для простого обывателя тема была сыграна в новаторском стиле. Два разных отделения, каждое из которых имело практически законченную структуру, были поставлены отнюдь не в традиционном ключе. Дебют спектакля уже удивлял — актер Алексей Шильников в образе Олега Баяна вальяжно прохаживал по рядам, перекидываясь со зрителями малозначительными фразами.

А тем временем на сцене уже начиналась непрекращающаяся вакханалия: в «универмаге» царят продавцы любых мастей, среди которых бродит будущий жених Пьер Скрипкин (Кирилл Петров) — он же рабочий Присыпкин. На сцене — огромное количество действующих лиц, среди которых очень сложно найти главных героев. Быть может, все они — главные? Или наоборот — на наших глазах происходит демонстрация того, что в ту эпоху все были столь уникальными личностями, что даже сложно выделить «особо отличившихся»? Об этом говорят и костюмы — разряженные в пух и прах молодежь времен НЭПа гуляет на полную катушку! Особенно сильно в этой компании фриков — иначе и не скажешь — выделяется Розалия Павловна Ренесанс, будущая теща главного героя. В исполнении Игоря Ярошевича эта статная «дама» запоминается своей фигурой, костюмом и прической, решительно и важно подбирая последние детали к торжественной церемонии.

Песни и танцы, которые постоянно сопровождают первое отделение, добавляют ярких красок в атмосферу всеобщей вакханалии, делая ее похожей то ли на дискотеку, то ли на флешмоб. Недаром, и в том, и в другом случае повсеместно царит всеобщее единение людей в царстве всеобщего радостного хаоса. Ярким украшением сцены в прямом и переносном смысле становится громадный бюст Ленина с горящими зелеными глазами — как еще сильнее можно преподать издевку над советским прошлым?

После коротких любовных перипетий — какие чувства, когда свадьба на носу! — Скрипкин убирает из своей жизни Зою Березкину — несчастная девушка вынуждена отступить перед счастливым браком Пьера Скрипкина с манерной маникюршей Эльзевирой Давыдовной Ренесанс.

«Красная» свадьба точно показывает срез того времени, когда было разрешено практически все, и дорвавшиеся до моральной свободы вчерашние «угнетенные и оскорбленные» чувствуют себя хозяевами жизни. Они еще не знают, что ждет их впереди, и отрываются на полную катушку. На празднике жизни появляется и боксерский ринг, и диджейский пульт, а пьяные гости ожидаемо веселятся до полного изнеможения.

Но вакханалия заканчивается пожаром — дом сожжен дотла и пожарным ничего не остается, как делать селфи на фоне пепелища и отпускать шуточки по поводу внешнего вида останков. Но какой же это год? В какое время допустимо такое падение нравов? Это все еще 20-е или уже наши дни? Слишком уж много узнаваемых деталей в эпизоде, что проносится за несколько минут и становится переходным от прошлого к будущему. Единственное отличие — у Маяковского между двумя частями проходит лишь 50 лет. Возможно, в то время это казалось громадным расстоянием между временными отрезками, но сейчас оно кажется смехотворным. Именно поэтому Мощицкий переносит действие не в 70-е годы прошлого века — иначе бы вся суть произведения оказалась потерянной, а в будущее, далекое даже для нынешнего поколения — 3589 год.

В новом мире нет жизни и эмоций. Только правила и разумные действия. Увидев, как режиссер рисует будущее на сцене, понимаешь — это еще не роботы, но уже и не люди. Их существо подчинено высшему разуму и только «директор» и процедура голосования решает, каким образом следует поступать в той или иной ситуации. Большинство решило разморозить Скрипкина — этот экспонат нужен для исследований живым. Но вместе с ним оживляют и случайно попавшего в будущее клопа, и оказывается, что этот редкий вид вымирающего животного куда важнее обычного человека. Именно им восхищаются и восхваляют, а к бывшему рабочему интерес практически угасает.

Несмотря на то, что оба они «разжирев и упившись на теле всего человечества», падают один на кровать, а другой — под нее, существенной разницы между ними не обнаружено. Более того, человек оказывается опаснее — ведь он может заразить своими «странными» повадками других. Здесь—то и возникает тот, кто действительно заинтересован в пришельце из прошлого — Зоя Березкина чудом не только осталась жива, но и существует в новой реальности. Ее бывший возлюбленный пробуждает в ней почти забытые эмоции и слова, не нужные и бесполезные в четвертом тысячелетии.

Все это — неизвестно, а значит — опасно. Еще немного, и беспощадные «люди» избавятся от крайне вредного элемента. Он был таким в 20-е, и вновь продемонстрировал «вредные» качества теперь. Вот только его окружение кардинально изменилось, и любые проявления жизни кажутся роботоподобным существам подозрительными, недаром в его глазах уже читается страх и отчаяние. Сравнивая оба времени, становится очевидным, что и избыток жизнерадостности, и его отсутствие одинаково негативно отражаются на людях. Но где искать точку равновесия — может быть в настоящем?