Постановка Александра Кладько «Чисто семейное дело» по одно-имённой пьесе Рэя Куни заставляет вспомнить прежнее название Театра на Васильевском — Театр сатиры.

Не будет преувеличением назвать Рэя Куни королём комедии положений. На родине его талант оценили уже давно — орден Британской империи у драматурга в кармане уже лет десять. Хотя десяток-другой критиков-снобов на него тоже найдётся: мол, легковесно, не серьёзно и не жизненно. Но именно Куни сумел показать в своих пьесах, что из самого распространённого человеческого недостатка — невероятной тяги к вранью (особенно по мелочам) — растут ноги самых экстраординарных, безумных, нелепых и, конечно же, смешных ситуаций. Куни планомерно ведёт на людей сатирическое наступление, подставляя им зеркало, в котором рассмотреть себя проще простого. Трудно сказать, приносит ли это какие-то воспитательные дивиденды, но публика от души хохочет над пьесами Куни во многих театрах мира, а смех — это то, что уже по определению делает нас лучше…

«Чисто семейное дело» — клубок фантастических нелепостей, происходящих в канун Рождества в одной из лондонских клиник, где назначена конференция неврологов, перед которыми должен выступить доктор Дэвид Мортимер. Но вместо того чтобы готовить приветственную речь, Мортимер вынужден разбираться с призраками прошлого. В качестве напоминания о бурной молодости ему является медсестра Тэйт, некогда работавшая с ним: оказывается, у доктора есть внебрачный сынок, с которым мамаша не в силах справиться. Что происходит дальше, трудно описать словами. Одно враньё порождает другое, круг охваченных им лиц всё расширяется, охватывая персонал клиники, семью доктора, случайных людей. Атмосфера нарастания лжи «по Кладько» угарна: героям никак не остановиться — они подыгрывают друг другу, подчиняя сиюминутной необходимости соврать даже свои жизни и умудряясь выходить из безумной истории вполне счастливыми людьми.

Тексту автора в отношении возраста героев Кладько не следует — он делает ставку на талант исполнителей и не ошибается. Так, 50-летнего Дэвида, способного ради сохранения «фасада» пойти на любую ложь, молодой Сергей Агафонов играет блистательно, а его дуэт с Михаилом Николаевым (Хьюберт Бонни), бесспорно, становится центральным. Николаев, харизма которого и комедию положений позволяет играть по накалу наравне с чеховской классикой, и вовсе может заставить зрителей смеяться одним движением брови, одним жестом, намёком на интонацию.

Но и прочие исполнители явно «попали в десятку». Уморительно комична сестра Тэйт в исполнении Натальи Лыжиной: визит к бывшему любовнику для неё — стресс, который она старательно запивает виски в гостевом уголке ординаторской. Виски тут вообще знаковая вещь: вместо того чтобы предпринимать действенные шаги по разрешению ситуации, большинство героев предпочитают топить её в спиртном. Таков и «запивающий неприятности» главный хирург клиники (Михаил Долгинин), самовлюблённый болван, постоянно напоминающий Мортимеру о его выступлении. Его набеги на ординаторскую, где Мортимер бьётся не на жизнь, а на смерть, чтобы «не потерять лицо», — «холостые выстрелы», только подчёркивающие, что герой Долгинина — пустое место и дутый пузырь. Впрочем, умных людей тут днём с огнём не найдёшь, и немудрено, что лошадиную дозу снотворного в итоге получит действующая медсестра отделения и тут же… свалится с карниза, усложнив и без того невероятные обстоятельства.

Бесконечная путаница, самые глупые переодевания, внезапно обнаруживающиеся родственные связи… Кладько задаёт актёрам бешеный темп сценического существования: спектакль ни на минуту не отпускает зрителя, не даёт ему возможности расслабиться — перестать смеяться искренне и заразительно. В конце концов, нынешнее лето у нас само по себе трагедия, так давайте хоть в театре посмеёмся.