Популярную оперетту «Чин Чи Ла» впервые в России поставили в Театре музыкальной комедии.

Действие спектакля по мотивам одной из самых популярных в Италии оперетт Карло Ломбардо и Вирджилио Ранцато, написанной в начале 1920-х годов, происходит в португальской колонии в составе Китайской империи. Жители экзотической страны Макао тщетно ждут выстрела пушки, который возвестит о свершении традиционного ритуала «Чун-ки-син» — «первой брачной ночи»: инфантильная дочь китайского мандарина, воспитанная в строгости в монастыре, вышла замуж за китайского принца. В честь этого события должно состояться всенародное гулянье, но пушка молчит уже который день. Вот тут на помощь неумелым молодоженам и приходит актриса по имени Чин Чи Ла, приехавшая сюда на съемки — энергичная женщина с необычной судьбой и лидерскими амбициями…

В сюжете затейливо перемешаны темы сексуального воспитания, зарождения женской эмансипации, преодоления социальных стереотипов и конфликта несхожих менталитетов. Оперетта была с восторгом встречена публикой тогда и кажется актуальной сегодня. «Сейчас модно рассуждать о том, как европейские ценности проникают на Восток и проецируются обратно, — говорит режиссер спектакля Олег Леваков. — Чин Чи Ла, прибывшая на побережье Южно-Китайского моря из Европы, берет на себя морально-нравственную и психологическую нагрузку по просвещению и освобождению восточных женщин. Она на своем примере учит сдержанных китаянок быть раскованными, смелыми, отчаянными».

Построение мизансцен, появление в нужный момент из нужной кулисы и попадание в правильную точку на площадке — за все это отвечает хореограф Владимир Романовский.

Когда постановщики обдумывали стиль и форму подачи этой истории, поняли, что здесь уместна добродушная ирония над условной экзотической средой. Китай для русских — любопытная и в целом малоизвестная фактура (как, впрочем, и Россия для китайцев), которая не так уж часто появляется в российском театре и в кино и должна быть интересна зрителю.

Красная падуга, украшенная резьбой, круглые фонарики, живописные калейдоскопические картинки видеопроекции, возникающие в большом панорамном окне — сценография Вячеслава Окунева на первый взгляд незатейлива, но сочинена со смыслом, использует густые краски. Отчасти в оформлении есть оммаж художникам, интересовавшимся Востоком. Отчасти в эклектичных деталях просматриваются элементы европейски ориентированной восточной архитектуры. Тут же — перекличка с представлениями, которые веками разыгрывали в ярмарочных балаганчиках. А главное — яркая декорация и броские костюмы намекают на итальянскую комедию масок.

«Это чуть-чуть лицедейство, со свойственным этому искусству художественным наивом, — объясняет Окунев. — Мы как будто „играем в Китай“, рассказываем полусказку, полуанекдот, в основе которого лежит простой и забавный сюжет. Я считаю, что эта оперетта — продолжение традиций комедии дель-арте. Например, как у Карло Гоцци в его сказочных пьесах „Любовь к трем апельсинам“ или „Принцесса Турандот“. И герои здесь прописаны не как сложные психологические характеры, а как маски — условные ключевые персонажи театра эпохи Возрождения. Благодаря таким штрихам получается европейская фьяба, только начала ХХ века. Кстати, Джакомо Пуччини, когда работал над оперой „Турандот“ (в те же годы, что Ломбардо — над опереттой „Чин Чи Ла“), тоже увлекался восточной эстетикой…».

Хореография иллюстрирует диалоги и дуэты: например, когда звучит ария, в которой любовь сравнивается с боксом, в музыкальном номере мужской балет появляется в боксерских перчатках, а когда Чин Чи Ла вспоминает свой успех на парижских подмостках, танцовщики вьются вокруг нее стайкой преданных поклонников под мелодию нежного вальса.

По музыкальной форме «Чин Чи Ла» демонстрирует сходство оперетты с оперой: у солистов здесь достаточно арий, у хора — много выходов. Красивые, жизнерадостные мелодии Ломбардо и Ранцато — продолжение хоровой и ансамблевой традиций, присущих итальянской музыке. В этой оперетте есть песенные шлягеры, а с ариями большой формы соседствует фокстрот, вошедший в моду сто лет назад. Все выдержано в простом развлекательном стиле и способствует расслаблению, покою, отдыху. «Нам хотелось сделать легкий спектакль, — признается Окунев, — чтобы он радовал глаз и слух и создавал замечательное настроение».