Осенью накатывает хандра: ночи темнеют, дождик моросит, до следующего лета, ох, как не близко… Чтобы унять печаль-тоску, психологи рекомендуют терапию «светом и цветом». Это — когда лапмы поярче, апельсины-мандарины — на столе, красные занавески — на окнах, «неоновые» шарфы и блузы — в гардеробе. Ну, в общем так или почти что так, как на сцене «Зеркальной гостиной», когда там идет спектакль «Это было так…» Отличный, прямо скажем, антидепрессант! Художник-постановщик Яна Штокбант — знатная мастерица прорисовывать детали и плести многоцветную ткань так, что глаз радуется.

Смешение красных галстуков и платьев в горошек, белоснежного и парчового, официозного и неформального — не просто фон, но и осколки памяти. Наша память существует по своим законам: она укрупняет незаметное, микширует значимое и ловно подергивает все легкой поволокой. Все это было, было… Но так или не так?

В рамки эстрадного представления режиссер Мария Немировская умело встроила драматическую канву. Поем, танцуем, иронизируем, шутим, но как-то невзначай проживаем подлинную историю — общественную и личную. Приметы времени: «Голубой огонек», почетный караул, дружинники, «вражеские голоса» и диссиденты, трамвай (вовсе не сегодняшний, а прежний, «ленинградский») — на стыке эксцентрики и документализма. Вещественные приметы выпуклы, нарочиты, в чем-то — сродни знаковой феерии «Кубанских казаков», в чем-то — мутноватой статике телевизионной картинки из 1970-х. Покоряют легкость и ненавязчивость — свойства для нынешнего эстрадно-развлекательного пространства нехарактерные.

Каждый персонаж имеет свою «историю» и история эта никогда не заканчивается. Возвращаясь из закулисья, герои не натягивают в спешке сценические маски, а словно выходят из соседней комнаты, которая была продолжением сцены. Актеров музыкальных театров частенько (и справедливо) упрекают в слабости так называемой драматической составляющей, но театр «Буфф» настойчиво опровергает эту закостенелую истину.

Дмитрий Аверин в облике тщедушного интеллигента, этакий «рассеянный с улицы Бассейной», приковывает внимание к своему персонажу и нелепым желтым беретом, и почти системной узнаваемостью: завуалированный «привет» Георгию Вицину времен кинокартины «Она вас любит». Вальяжный и надменный Георгий Пинаевский в пространстве маленькой сцены делает ставку на кинематографические штрихи — вскинутая бровь, насмешливый рот, целый спектр едва уловимой мимики. В контрасте с Авериным — актером по природе эксцентричным на гране клоунады, — Пинаевский настойчиво отсылает к эстетике эстрадных миниатюр эпохи Карцева и Ильченко. Первоклассная вокалистка Марина Титова сфокусировалась на вокальной составляющей и явила собственный способ сценического существования — от песни и мелодии. Не вдаваясь в режиссерскую кухню, можно предположить, что эклектика актерских манер потребовала от постановщика особенного «стежка», позволившего конструкции не рассыпаться на череду ярких, но концептуально не связанных эпизодов. Бывшая «буффовка» Мария Немировская справилась с задачей не просто блестяще, но и с особым шармом (это когда то ли режиссер «склеил», то ли само «склеилось») и за это нашей израильской гостье (Мария — режиссер тель-авивского театра «ИШ») — особенный респект.

И собственно о песне. Советская песня отличалась не только мелодическим и гармоническим богатством. В подчеркнутой массовости, публичности она была адресована каждому. И когда звучал даже такой антипод камерности как «Я, ты, он, она — вместе дружня страна», самый закостенелый индивидуалист мог нежданно для себя уловить что-то сугубо личное. Вторгаясь в подсознание, бойкое звенящее «forte» становилось почти «pianissimo»: резкость уходила, а радость оставалась — и словно зажигала внутреннее «солнце». Поэтические тексты были достойны своего музыкального обрамления, патриотический посыл — мужественен, лирический — нежен, печаль — светла, героика — подлинна. Песни 1960-80х сегодняшней эстрадой не обижены, звучат часто — «зажигают» редко, чаще — тонут в примитивных аранжировках и формальном пропевании нот и слов. Хотите узнать как же все-таки «это» было? Обратитесь к версии Марии Немировской.