Спектакль Выборгского Театра драмы и кукол «Святая Крепость» по незавершенной повести Василия Шукшина «А поутру они проснулись» с вкраплением вольно переработанного рассказа «Мой зять украл машину дров» в постановке петербургского режиссера Георгия Цнобиладзе — не очень современный или даже совсем несовременный. Но именно в этой плоскости лежит его «негромкая», с каждой сценой все явственнее проступающая прелесть. Здесь, многое определяется бытийными координатами. И действующие лица как на ладони, не только в поступках, но и в побудительных мотивах действий и деяний, которых им, по воле автора, придется наворотить немало.

Воплощение Шукшина на современной, опутанной разномастными концепциями театральной сцене — задача не из легких. Дабы не пасть жертвой лубочной доходчивости, и в то же время сохранить аромат и реалии ушедшей эпохи, необходимо незаурядное режиссерское чутье. Цнобиладзе скрупулезно исследует характеры персонажей и социокультурный контекст шукшинской прозы. Живописует будни медвытрезвителя пером сатирическим и исторически достоверным, что привносит в событийный ряд нотку публицистической «правды-матки». Отдельную роль постановщик отводит публике. Граница между сценой и залом целенаправленно разрушается, благодаря чему зрители отображаются в героях; герои — в зрителях.

Актеры, они же, как следует из программки, «обитатели истории, разыгранной в вытрезвителе времен советского прошлого», поражают непосредственностью, «лепят» образы не только от задачи, но и из души. Для молодого режиссера так высвободить не только актерский, но и эмоциональный потенциал — большая удача. Все вместе способствует максимальной подлинности происходящего.

Нелепый очкарик (Максим Гладков), в соответствии с литературным первоисточником, вскакивает «как ошпаренный», смотрит беспомощно и являет тип трогательно-узнаваемый. Шустрый электрик в майке-алкоголичке (Ильдар Басыров) и впрямь «стреляный воробей»; тракторист (Владимир Павлухин) — простодушный деревенский парень. Рядом с ними в замкнутом пространстве казенного учреждения согласно сюжету оказываются «урка» (Александр Рязанов), «нервный» (Николай Устинов-Лещинский) и «мрачный» (Александр Гоголев).

Главными актерскими инструментами в диалогах/манипуляциях становятся мимика и интонации. Оба компонента взаимодействуют на равных, укрупняют и психологизируют характеры, придают им объем и многомерность. Шукшинские тексты произносятся со смаком, с богатой нюансировкой. И именно из ритмики народно-разговорного языка выкристаллизовывается ритмическая структура спектакля, создающая и удерживающая форму сценического действа.

Жесткость «каркаса» поддерживается и блестящим актерским ансамблем. Колоритная тёща Татьяны Тушиной; «зафутляренная» с тонким поджатым ртом судья Галины Кикибуш; уморительный милиционер Виталия Стратичука; старательно пытающаяся казаться серьезной, по-детски пухлощекая молоденькая медсестричка Ольги Поляковой (список можно продолжить) — как ладно подогнанные пазлы. Для полноценности картины — непременные и обязательные…

Остается напомнить, что Цнобиладзе — «засланный казачок» из театрального десанта Московского Театра Наций, призванного поддержать провинциальные театры «на плаву». Поддержал достойно.