Потери в театре трагичны как нигде: слишком ярко освещены подмостки, слишком много людей их видят. Уход из жизни драматурга Аллы Соколовой — огромная утрата для ее коллег по цеху и для преданной публики. Премьера ее «Фантазий Фарятьева» состоялась 21 декабря 2018 года, на следующий день после того, как стало известно о смерти автора, отчего постановка приобрела еще более пронзительное звучание. Впрочем в спектакле театра «Приют комедианта» трагическое тесно переплетено с комическим, смех со слезами, преходящее с вечным, что и отличает талантливые и глубокие произведения от остальных, быть может, тоже имеющих свой смысл.

Сюжет «Фантазий» вроде бы несложный, даже примитивный: Фарятьев (Андрей Шимко) до безумия влюбляется в Александру (Анастасия Грибова), которая живет вместе с мамой (Елена Ложкина) и совсем юной сестрой Любой (Ксения Плюснина). Сам Павел Фарятьев — человек неопределенной внешности и возраста, стоматолог — делит кров с интеллигентной тетей-фантазеркой (Ирина Соколова), которая тоже немного не от мира сего, как и ее племянник.

Александра дает уроки музыки, безнадежно любит какого-то необыкновенного Бедхудова, о котором все знают и которым все восхищяются, но он так и не появляется на сцене. Да и есть ли он вообще? Этот виртуальный персонаж бросил бедную Шуру, и вот она уже готова найти утешение в Павлике Фарятьеве. Тем более что тот поразил воображение и самой Александры, и ее родственниц ярким монологом о далеких планетах, где зародилось человечество и куда когда-нибудь вернется…

Мама и тетушка уже строят планы переезда, но свадьбы не будет. Сам Бедхудов «поманил Шуру пальчиком», и она сбежала к нему, оставив объясняться с Фарятьевым сестру Любу. Финальная сцена — невыносимое отчаяние, концентрированная сердечная боль. Люба признается в любви Фарятьеву, а тот настолько поражен уходом Александры, что уже не в состоянии понять что-либо и засыпает, беспомощно отключаясь от действительности.

«Приют комедианта», как известно, камерный театр с небольшим залом, в котором нет привычной сцены и тяжелого занавеса. Зритель, вошедший в зал, сразу же видит декорации (сценография и костюмы — Николай Слободяник). А в «Фантазиях Фарятьева» это — изобилие радиоприемников и часов-будильников из советского времени. Зритель как будто выпадает из современности, поскольку такие приемники и будильники остались если не в детстве, то уж в гостях у наших драгоценных бабушек и на вечных русских дачах обязательно. Они — где-то там, рядом со старинным патефоном и портретом Есенина, выжженным на доске. Это — территория вечности, безделия, чтения стихов, приятных размышлений о звездах и не очень приятных о смысле жизни. В общем — почти фантазии Фарятьева.

Зритель попадает туда, где подлинный творец разговаривает с другими гениями, и счастлив слушать эту беседу. Пьеса Анны Соколовой — это реминисценция лучших произведений Чехова, Достоевского, Гоголя… В ней нашлось место стремлению трех героинь (хочется назвать их «тремя сестрами») — Александры, ее сестры Любы и их матери — уехать в Киев. Хотя какой сейчас Киев? Даже Москва кажется более реальной, несмотря на то, что там люди с такого рода сердечной мукой вряд ли способны найти себя.

В их устах постоянно звучит это вечное русское заклинание «все будет хорошо», после которого про себя произносишь «и мы увидим небо в алмазах». Все они любят друг друга, «как никто и никогда не любил», но по-достоевски слышат только себя и разговаривают с собой. Вот и сцена представляет собой несколько террас, линий, проведенных на разных уровнях, и каждый герой находит свое место на отдельной «жердочке», лишь иногда пересекаясь в диалогах у какого-нибудь будильника или проигрывателя. Каждый — на своей волне, со своими мыслями, страстями и открытиями, исторгаемыми в никуда.

Место действия пьесы — небольшой депрессивный городок у моря, хотя с таким же успехом события могут разворачиваться и в Купчино или Кудрово. Пьеса Аллы Соколовой была написана в 1970-е годы, но приметы времени в ней, если и были, то теперь, за давностью лет, стерлись напрочь. Это произведение не о времени, а о странностях любви и сердца. Практически у каждого персонажа сердце буквально связано, опутано любовью, которая становится его пороком. Так, мать Александры и Любы озабочена счастьем девочек: она страстно желает устроить их судьбу, но не получается, и сердце давит нехорошее предчувствие.

А сердце Александры начинает трепетать при имени Бедхудова, бесконечно любимого и вроде бы потерянного навсегда. При этом тонко чувствующая и музыкальная Шура бесконечно жестока с Фарятьевым. Ее сердце в этот момент настолько глухо, что она даже не понимает этого, хотя ей тоже пришлось хлебнуть горе неразделенной любви. Монолог Шуры, в котором она рассказывает о своей неразделенной страсти к Бедхудову, в исполнении Анастасии Грибовой невероятно и неожиданно трогателен, ведь до него она казалась такой обыкновенной, заурядной! Почти как Фарятьев до рассказа о далеких мирах и звездах.

«Сердце — это беда нашего времени» — фраза тетушки Фарятьева, которая стала и лейтмотивом, и в общем-то объяснением всех поступков главных героев. Только у каждого это сердце пребывает в безвоздушном пространстве эгоизма, полного нежелания слышать близкого человека.

К счастью, режиссеру Наталии Лапиной удалось уйти от гибельного надрыва и постоянной агонии чувств. Отличительной особенностью постановки стал тончайший юмор, построенный на едва уловимом взаимодействии актеров, на интонации, на дополнительных смыслах произносимого. «Зубной врач в семье — это счастье», — заявляет мама Александры. Это и грустно, и смешно, и такова неумолимая российская действительность на все времена. Недостаточно найти комичное в трагедии — это должно быть подано изысканно и верно. Наталии Лапиной и артистам удалось прийти к точному звучанию.

Такой же точной стала находка музыкального оформления спектакля, за которое отвечает Владимир Бычковский. Где-то далеко играет радио — в воздухе сливаются далекие и близкие мелодии, старые и современные, а иногда какая-то вдруг заставляет уйти в нее с головой. В эту музыку вторгаются фразы, записанные голосами главных героев и не только — как невысказанные сокровенные мысли. Кто знает? Может быть, их и не стоило произносить, чтобы не отпугнуть того, кого «любишь как никто и никогда».

Но ничем невозможно удержать того, кому не нужна эта болезненная привязанность. Остается утешаться тем, что «все существующее прекрасно, каждое мгновение имеет свой смысл, только нужно уловить гармонию момента». И тускло горят огни радиоприемников, как сигналы из далеких миров…