Путешествие в "Зойкину квартиру" поначалу показалось мне легким и быстрым. Казалось бы, что может быть проще: задать вопросы, а потом записать ответы. Но сочувственные взгляды, которые бросали на меня мои коллеги (несчастная, только поступила в институт, и уже командировка на драмфак!), зародили в моей душе сомнения. Я заколебалась, но отступать было поздно. Соответствующая запись уже была занесена в протокол, был определен срок подачи материала, и я отправилась домой обдумывать детали предприятия.

На следующий день я приступила к работе. Перечитала пьесу, материалы о ней, последние публикации об М. А. Булгакове и, наконец, насочиняв уйму вопросов и набравшись смелости, отправилась разыскивать актеров. Но не тут-то было. Они оказались просто неуловимыми. Несколько дней ушло на изыскание времени (расписание у меня плотное, а "срываться" с лекций еще не научилась). И вот представился свободный миг, когда, отбросив все страхи, я прибежала к заветной двери и столкнулась с исполнителем роли Гандзалина Сергеем Камеристым. Но в ответ на мою просьбу об интервью он равнодушно сказал: "Интервью? Только не у меня". Затем повернулся спиной и более на меня не реагировал. Предсказания коллег начали сбываться. Конечно, причиной такого ледяного отношения ко мне со стороны Сергея мог быть предстоящий прогон, но стало обидно — ведь я все-таки особа женского пола, хотя и с театроведческого факультета. До глубины души поразила Сережина скромность, его упорное нежелание прославиться.

Потерпев сокрушительную неудачу в первой попытке, я решила начать с конца, то есть с режиссера-постановщика В. В. Гришко. Тут трудностей не возникло. Валерий Викторович моментально назначил мне встречу. Разговор состоялся в вестибюле театра им. В. Ф. Комиссаржевской, и все мои заготовленные вопросы сразу полетели к черту, режиссер оказался непредсказуемым. Наша беседа протекала следующим образом:

Я. В 1926 году режиссер А. Д. Попов поставил "Зойкину квартиру" в театре им. Вахтангова. Его концепция состояла в том, что каждый актер должен стать художником-прокурором для своего образа. Близка ли Вам такая концепция?

В. В. Нет. Моя концепция совсем другая. В 20-е годы время требовало карикатурности образов, сгущения красок, часто вопреки замыслу автора. Мы же хотели вплотную приблизиться к булгаковскому состраданию к героям, подчеркнуть в пьесе трагическое начало. Во многом мы отталкивались от биографии самого М. А. Булгакова. Квартира была его желанной и несбыточной мечтой после революции

Я. Ваш вариант "Зойкиной квартиры" несколько отличается от того, который опубликован в альманахе "Современная драматургия" и в сборнике пьес М. А. Булгакова.

В. В. Да, мы взяли вариант 1926 года, как наиболее полнокровный. Впоследствии Булгакову пришлось многое из пьесы убрать, чтобы ее разрешили к постановке. Мы, конечно, сокращали некоторые куски, но так, чтобы не пострадал общий смысл.

Я. А теперь несколько вопросов о героях пьесы. Херувим, на мой взгляд, самый загадочный персонаж "Зойкиной квартиры". В чем суть этого образа?

В. В. Херувим несет большую смысловую нагрузку. Основная его тема — это тема дохристианского человека, для которого не существует заповеди "не убий". Юрий Николаевич Чирва рассказывал нам, что в Китае традиционный подарок невесте — зарезанный гусь. Это и совершил Херувим, зарезав для Манюшки Гуся-Ремонтного.

Я. Академик Лихачев в статье "Литературный дед Остапа Бендера" писал, что Бендер ведет свое происхождение от Александра Аметистова. Что их роднит?

В. В. Есть версия, что И. Ильф и Е. Петров препятствовали публикации пьесы, потому что их Бендер, по сути дела, является точной копией Аметистова. Принципиальное отличие здесь одно: Остап Бендер чтил уголовный кодекс, Аметистов его не чтил.

Я. И последний вопрос. Ваше мнение о спектакле?

В. В. Творчество Булгакова — та бесконечная вершина, которой трудно овладеть. Мы находимся где-то на подступах к ней, и будем стараться по возможности двигаться вперед. Большие надежды я возлагаю на будущий сезон и на новые вводы.

Следующим, с кем мне удалось поговорить, оказался художник Сергей Березин.

Я. Сергей, я сразу хочу спросить Вас об одной маленькой, но очень эффектной детали. Я имею в виду портрет Чернышевского и его последующую трансформацию в сомнительную картину.

С. Б. Вы хотите знать, почему именно Чернышевский?

Я. Нет. Тут вопросов не возникло. Я всего 2 года как со школьной скамьи, и отлично помню, как меня мучили и образцовыми мастерскими и пророческими снами Веры Павловны Розальской. Хотелось бы знать, как пришла эта идея.

С. Б. Идея эта общая. Родилась она стихийно, во время репетиции. Сам поворот чисто зрительно ложится на пьесу в момент, когда Аметистов с Манюшкой готовят комнату к предстоящему вечеру.

Я. Режиссер-постановщик рассказал мне, что он отталкивался от булгаковского мировосприятия. В частности, большую роль сыграли мечты писателя о квартире. И действительно, описания квартир есть во всех его произведениях. Использовали ли Вы их в своей работе?

С. Б. Да, безусловно. Линия неустроенности самого автора нашла отражение в оформлении. Булгаковское представление о доме, об уюте не совпадало с реальность 20-х годов. Писатель любил уединение. На него давил новый быт с его перенаселенными коммуналками, постоянными уплотнениями, частыми склоками. Булгаков придавал большое значение оформлению "Зойкиной квартиры". Когда пьеса ставилась во Франции, он специально давал указания насчет костюмов и декорации. В моем представлении, у Зойкиной квартиры много общего с квартирой из

"Мастера и Маргариты". Мы старались добиться такого же сплава реальности с волшебством, какой был в романе. В первой картине была попытка создать ощущение обволакивающего сна: все зашторено, затемнено, мебель цветная, как во сне. На этом фоне яркое и четкое появление Аметистова, словно в болото бросили камень. Полуреальность нашей квартиры дала возможность появления актера из ниоткуда.

Основным материалом была ткань. Выбор вызван тем, что режиссер поставил определенную цель. В пьесе есть момент расширения пространства, а ткань позволяет решить эту задачу.

Я. Ваше мнение об актерах.

С. Б. Мне было очень интересно работать с этими ребятами. В учебном театре я работаю уже 7 сезонов, и сталкиваться приходилось со многими курсами. Есть курсы, которые просто выполняют задачу, поставленную педагогом, как говорится, "от и до". Эти ребята постоянно выходили за рамки задачи, придумывали много своего, в общем импульс исходил от них. В спектакле не все на одном уровне, но моментами получается ансамбль. Это очень важно. Они много помогали чисто в техническом плане. Сами выходили на монтировку декораций. Если говорить о мастерстве, то у меня есть к ним одно пожелание. Учат у нас многому, но иногда забывают научить, как работать в декорациях. Бывает, что актер не может передвинуть предмет, не выйдя при этом из образа. На репетициях надо больше внимания уделять выработке навыков общения с предметным миром.

Приятно было работать с режиссером. Случается, что режиссер давит на художника. В данном случае у нас было настоящее содружество.

Порадовал еще один момент. У нас в институте часто получается, что художник появляется в последнюю минуту. Студенты сами по ходу работы над спектаклем в классе придумывают декорации, совершенно не учитывая специфику зала, а потом приглашают художника, и высказывают ему свои пожеланиЯ. С "Зойкиной квартирой" такого не произошло. Мы работали вместе с самого начала.

Я. Ваше мнение о работе в целом.

С. Б. Что касается моей работы, то не совсем получились костюмы. Не получилось слияния костюмов с булгаковскими образами, к тому же они оказались отторгнутыми от декорации. Правда, не только художник делает костюм, тут много самых разнообразных сложностей. Да и актеры еще не совсем умеют использовать костюмы. В декорациях можно было добиться большего. Не хватает зеркального блеска, волшебства.

Я. Валерий Викторович возлагает большие надежды на этот сезон.

С. Б. Да, я думаю, будет возможность довести декорации, внести необходимые коррективы, улучшить спектакль.

Наконец, мне удалось побеседовать с одним из актеров. Это был исполнитель роли Аметистова Игорь Сергеев.

Я. Игорь, отталкивался ли ты от образа Остапа Бендера, когда работал над ролью?

И. С. Нет. Сходство между ними есть, но Бендер более поздний образ. Скорее наоборот, если бы я играл Бендера, я бы сделал его похожим на Аметистова.

Я. Ну а общее впечатление от того, что получилось?

И. С. Очень грустное. Мы не вышли на тот уровень, какой заложил Михаил Афанасьевич. Для студентов, наверное, это очень сложно. Когда я читал пьесу, впечатление было более сильным, чем от нашего спектакля. Радует то, что это еще не конечный результат.

Так как остальные участники спектакля не выразили особого желания высказаться, я подвожу итоги. Путешествие было не из легких, но зато оно оказалось очень интересным. Правда, в мою задачу входило только спросить мнение о спектакле, остальные вопросы я задавала по собственной инициативе. Теперь подхожу вплотную к поставленной передо мной задаче. Итак, все трое опрошенных недовольны достигнутым, и надеются на наступивший сезон. Думаю, что остальные примерно такого же мнения.

Ну что же, остается пожелать им, чтобы их надежды сбылись. А если это произойдет, то я обязательно поговорю с ними еще раз, более подробно. Ведь приставать с вопросами к людям, удовлетворенным своей работой, гораздо легче, чем к тем, кто ею не доволен.