"Все чаще и чаще одолевало желание иметь в своем распоряжении орган, в котором не один лишь каприз и скоропреходящий интерес, но и театральная критическая мысль находила бы свое отражение. И, наконец, свобода — свобода своей собственной души, своего права — вот чего не хватало, как воздуха. Я страдал некоторою гипертрофиею чувства независимости, даже тогда, когда сознавал вред гордости и крайность своего индивидуализма. Я мог путно писать, только чувствуя себя независимым — от предустрановленной тенденции, от соображений целесообразности, от действительного или даже мнимого, воображаемого давления. Полнота внутренней жизни, впрочем, находится в соответствии с иллюзией свободы, и, может быть, потому, не такой уж большой грех — мое стремление у совершенной самостоятельности.

…И театральный журнал — что такое в сущности театральный журнал? Орган терпимости!"