М. Круг. «Любовь не умирает». Компания «Культура» (Москва).
Дирижер Артем Давыдов, режиссер Илья Ильин, художник Дина Тарасенко

В мае прошлого года было анонсировано, что к осени московская продюсерская компания «Культура» выпустит шансон-мюзикл с песнями Михаила Круга по мотивам истории легендарной мошенницы позапрошлого века Соньки Золотой Ручки. Мюзиклами в стиле рок, фолк, панк и рэп уже никого не удивить; шансон обещал стать чем-то свежим. Ставить спектакль должен был Алексей Франдетти, режиссер-локомотив российской мюзикловой индустрии.

Обещанная премьера состоялась весной 2025 года. Спектакль под названием «Любовь не умирает» действительно содержит песни Михаила Круга. Во все остальное жизнь внесла коррективы.

Т. Верина (Баба Люба), Ю. Сиринько (Марго). Фото предоставлено пресс-службой компании «Культура»

Так, вместо приключений еврейской авантюристки зритель следит за подростковым любовным треугольником в московском дворе 1980-х годов — и атмосфера целомудренной позднесоветской романтики отчетливо отсылает к мюзиклу «Ничего не бойся, я с тобой», прокат которого компания «Бродвей Москва» успешно вела два года в театре МДМ и завершила в октябре 2024-го. Название нового проекта тоже не то чтобы оригинально: так обычно переводят «Love Never Dies», название мюзикла-сиквела «Призрака оперы», написанного Эндрю Ллойдом Уэббером в 2010 году.

Сотрудничество с Алексеем Франдетти тоже не состоялось. Вместо него за постановку взялся Илья Ильин из «Геликон-оперы», многолетний заместитель Дмитрия Бертмана, отвечающий в театре за постановку детских спектаклей. Вместе с ним в команде оказались геликоновская же танцовщица Ксения Лисанская в качестве хореографа и геликоновский дирижер Артем Давыдов в качестве музыкального руководителя. Сценарист Марина Скалкина тоже сотрудничает с «Геликоном»: она автор сценариев спектаклей «В гостях у оперной сказки» (2017), «Мистер Георг Отс» (2019), «Страна забытых сказок» (2023), «Тайна дома со львами» (2024), и ее перу принадлежат разговорные диалоги в опере «Волшебная флейта» и оперетте «Остров Тюлипатан».

С. Акманов (Гоша), Ю. Сиринько (Марго), Л. Горячев (Алик). Фото предоставлено пресс-службой компании «Культура»

НОВЫЙ ИГРОК

Продюсерская компания «Культура» активно функционирует с осени 2023 года. В их репертуаре сегодня — пять спектаклей, в основном драматических, например «#неРевизор» по пьесе Александра Хинштейна, депутата с 20-летним стажем, ныне врио губернатора Курской области. С мая 2025-го компания собирается прокатывать в готовой постановке рок-оперу Игоря Демарина «Парфюмер» по одноименному роману Патрика Зюскинда, созданную еще в 2010 году и существовавшую в том числе в виде ледового шоу.

В репертуарной политике «Культуры» явно прослеживается стремление объединить простоту и узнаваемость с оригинальностью названий. Так, спектакль «Сказка для взрослых» ушел и от дедушки — фильма Михаила Аграновича и Олега Янковского «Приходи на меня посмотреть» (2000), и от бабушки — исходной пьесы Надежды Птушкиной «Пока она умирала». В том же «#неРевизоре» звучат песни скандально известного Сергея Шнурова, а в последней премьере, состоявшейся в марте, — музыкально-драматическом спектакле «Там на небе звезды» — песни его постановщика, автора и исполнителя лирично—вульгарных поп-композиций Юрия Николаенко (творческое имя NЮ).

Сцена из спектакля. Фото предоставлено пресс-службой компании «Культура»

В этом русле песни Михаила Круга воспринимаются более чем органично, тем более что в «Любовь не умирает» вошли в основном вполне нейтральные, минимально связанные с криминальной тематикой вещи, такие как «Мой Бог» и «Пацаны». Главный хит Круга — «Владимирский централ» — в мюзикле не представлен, так что зритель, не являющийся поклонником этого певца, в самом деле воспримет материал как свежий, тем более что от блатного звучания он в большой мере очищен аранжировщиком Дмитрием Кошелевым.

СТАРЫЕ ПЕСНИ О ЧЕМ-ТО

Сюжет спектакля — воспоминания о прошлом, забранные в узенькую рамку настоящего, в котором двое взрослых сыновей находят старую пленку; на ней их мать в молодости и с ней, в большом кругу друзей, двое ровесников, похожих на этих сыновей как две капли воды. Дети, и с ними зрители, сильно заинтригованы. Разворачивается рассказ о том, как когда-то в девочку Машу Климову по прозвищу «королева Марго» были влюблены друзья Алик и Гоша. Друзьям мерещились турниры и дуэли в честь прекрасной дамы, а дама держала во френдзоне обоих. Для нее ролевой моделью была сестра-близнец прабабки: ее жених погиб на дуэли, и она прожила всю жизнь в свое удовольствие.

Бесплодные ухаживания мальчишек происходят на фоне трогательных, но ничего к сюжету не прибавляющих подробностей жизни их общего двора, где у каждого жителя прописано свое типажное амплуа: старый коммунист, алкаш без возраста, домохозяйка в бигуди, выходец из южной республики — точно так же, как это сделано в коммунальных квартирах мюзиклов «Стиляги» и «Винил». Кажется, что сюжет — только повод ностальгически посмаковать уютный мир, «где без спроса ходят в гости». Есть во дворе юноша с лишним весом, которого перекармливает гиперопекающая мама. Есть местный юный донжуан, к которому клеится местная же юная кармен. Есть некая баба Люба, которая то ли является родной бабушкой главной героини, то ли нет и нужна только для того, чтобы дать повод проявить бэкграунд Маши: ту самую роковую пра-не-бабку и погибшего отца-летчика.

По примеру этого покойного отца Алик и Гоша поступают в летное училище. А после него возвращаются в пустеющий и ветшающий, загоняемый в угол новостройками двор, чтобы поставить перед Машей вопрос ребром. Та отвергает обоих, чтобы не портить крепкую мужскую дружбу, и велит им никогда не расставаться друг с другом. Отвергает Маша также донжуана, которому для дипломатической карьеры нужна правильная жена (снова вспоминаются «Ничего не бойся, я с тобой» и «Стиляги»), и сосредотачивается на свой работе в детском доме.

Сюжет стремительно кадансирует: Алик и Гоша, ставшие гражданскими пилотами и по совместительству отцами-одиночками, отправляются в опасный рейс и погибают, а их дети попадают в детдом к Маше, которая их немедленно усыновляет. Рамка замыкается обратно в настоящее. У героини двое детей, которыми она с очевидностью довольна (и которых ей не пришлось вынашивать и рожать), и при этом никакой мороки с выстраиванием отношений с партнерами. Какая именно любовь не умирает — остается невыясненным. По-видимому, платоническая или родительская.

Песни Круга подобраны уместно, но — это наследственная болезнь многих джукбоксов — не двигают действие, как положено бы музыкальным номерам в мюзикле, а чаще останавливают его или даже уводят в сторону, в лучшем случае служа атмосферной иллюстрацией к тому, что подано зрителю в разговорной сцене.

ВСЕ ЭТИ ЛЮДИ

В спектакле не задействованы сколько-нибудь известные в мюзикловой индустрии артисты; локомотивом пиар-кампании служит имя Ники Здорик — звезды популярного сериала «Ландыши. Такая нежная любовь» — в партии Маши. На премьерном показе эту партию исполняла студентка Щукинского института Юлия Сиринько, артистка с глубоким низким голосом, временами затруднявшим ее идентификацию в терцетах с юношами. Лев Горячев из «Ленкома» (Алик) и Степан Акманов, прежде служивший в Мурманском драматическом театре Северного флота (Гоша), стали главными жертвами специфической настройки звука, из—за которой голоса вокалистов заглушались инструментами ансамбля, — если, конечно, слабость звучания не является результатом слабой техники пения.

Сделать выбор между Аликом и Гошей героине в самом деле было бы нелегко: персонажи не отличаются друг от друга ни по каким характеристикам, одинаково себя ведут и имеют одинаковые интересы. В сценах воображаемого рыцарского турнира и столь же воображаемой дуэли они симметричны и синхронны — неудивительно, что ни один не может ни победить, ни проиграть. Их неумирающая любовь, по-видимому, такая же фикция: не может умереть то, что никогда не было живым. Собственно, отсутствие разработанных характеров вкупе с отсутствием прямых музыкальных высказываний от первого лица (стихи Михаила Круга все же дают определенный эффект остранения) и не позволяет эмоционально подключиться к происходящему, как следовало бы в мюзикле.

ДОГНАТЬ И ПЕРЕГНАТЬ

Что в спектакле действительно хорошо — так это амбициозная сценография, возвращающая в эпоху мегамюзиклов 1980-х годов, когда принято было носить «все лучшее сразу»: объемные и при этом мобильные детализированные декорации, пиротехнические спецэффекты, электронные ухищрения и свет объединялись, чтобы погрузить зрителя в невозможную реальность превыше самой реальности. Сегодня к этому арсеналу добавились еще и видеопроекции — но парадоксальным образом мюзиклы стали визуально проще и беднее, и даже «мега»-динозавры, такие как «Отверженные» или «Призрак оперы», в последние годы намеренно были лишены былого размаха. Что говорить о российской индустрии, которая мюзикл сравнимого по эффектности уровня создала всего один раз, и был это «Норд-Ост», чья судьба словно поставила крест на попытках выйти за пределы более-менее очевидных решений.

«Любовь…» решительно преодолевает эту травму. Художник-постановщик проекта — Дина Тарасенко из петербургской компании «Шоу Консалтинг», занимавшейся, помимо прочего, масштабным обновлением оперной тетралогии «Кольцо нибелунга» в Мариинском театре; также в команде художник по свету Денис Енюков из «Геликона» и видеохудожник Кирилл Маловичко, работавший над спектаклями Ильи Ильина. Они ставят на службу своему детищу все доступные технологии. Трехмерные декорации дворовых зданий открываются и закрываются, демонстрируя внутренность помещений. Анимированные проекции порой достовернее физических декораций. А работа с прозрачностью материалов позволяет бесшовно сливать воедино проекцию, физические объекты и живых людей.

Особенно хороша сцена турнира, где действие полностью переносится в мир фантазии, московский дворик за секунды превращается в средневековую крепость, над которой реют бескомпромиссно отрисованные вымпелы и во двор которой выезжают на манекенах коней Алик и Гоша в своих рыцарских ипостасях. Яростно бомбардирует сетчатку зрителя пиротехника, а одетые в доспехи актеры ансамбля бьют в барабаны. После такого возвращаться к дворовой лавочке и гитаре даже не хочется, поэтому следом герои переносятся в XIX век, на переходящий в дуэль бал, где Лисанская заставляет дам в кринолинах кособочиться, размахивая подсвечниками.

Если к качеству видеографии вопросов нет, то к концепции — есть. Окружающие двор сталинские высотки в разных сценах оказываются на разных местах, а возникающие во втором акте новостройки, которые знаменуют перемену в жизни двора, потом пропадают за ненадобностью. В сцене, где Алик и Гоша впервые прыгают с парашютами и получают за это по букету цветов от Маши, позади них идет и никак не может перестать однообразный дождь из нарисованных парашютов. Сцена взлета и крушения самолета, который пилотируют выросшие герои, безупречна по картинке и создает невероятное ощущение присутствия, сравнимое с 3D-киносеансом, но слишком отчетливо зеркалит сцену посадки и спасения самолета в «Норд-Осте».

И ГОЛУБИ

Чтобы довести до логического конца игру в неизбежные ассоциации — и, возможно, сделать оммаж еще одному спектаклю, шедшему в театральном центре на Дубровке, — мюзиклу «Обыкновенное чудо», продюсером которого был соавтор «Норд-Оста» Алексей Иващенко, — в «Любви…» задействованы живые голуби. Если в «Чуде» они однократно взлетали со сцены в финале, то здесь перед началом каждого действия они начинают летать под потолком зрительного зала и садиться на установленные там осветительные конструкции; дают им полетать и над сценой во время действия, обыгрывая наличие во дворе голубятни. Живую птицу получает в подарок на день рождения Маша и торжественно выпускает ее вместе со своими ухажерами. Остается открытым вопрос с гигиеной — заставляют ли этих голубей голодать, или как уж повезет артистам и зрителям? Ни один из вариантов не выглядит здравым решением, и в любом случае романтику на сцене уместнее передавать средствами театра, а не зоопарка.

С другой стороны, очень понятно желание режиссера «Любви…» подпереть эту романтику костылями: она крайне нетипична для жанра. Даже вопросы к либретто возникают по большей части именно из-за несоответствия сюжетных ходов тому, что принято понимать под романтической линией. Антиэротическая романтика самоотречения и самореализации без традиционного разрешения в виде счастливого сближения влюбленной пары — слишком неочевидная и тонкая тема для спектакля, который стремится работать на почве броскости и массовости и, казалось бы, должен эксплуатировать штампы. Тем удивительнее, что на структурном уровне в мюзикле «Любовь не умирает» их нет. И еще более удивительно, что спектакль о подростковой любви в конечном итоге демонстрирует, пусть и скомканно, по—настоящему взрослые социальные роли людей, способных взять на себя ответственность за других. Вот это качество пусть в самом деле не умирает — но и пусть уже где-нибудь как следует, без картонности оживет.

Апрель 2025 г.