«Горький / Толстой. Воспоминания».
Творческая лаборатория фестиваля искусств «Горький + Казань».
Автор и режиссер Дмитрий Волкострелов

Спектакль Дмитрия Волкострелова «Горький / Толстой. Воспоминания» возник на творческой лаборатории фестиваля искусств «Горький + Казань».

В его основе — книга воспоминаний Максима Горького о Льве Толстом, которую режиссер деконструирует, распределяя авторские заметки между неодушевленными предметами — их озвучивают ведущие российские актеры, так или иначе работавшие с Волкостреловым раньше. Подзаголовок спектакля — «Предметы, объекты и вещи вспоминают» — намекает нам на центральную тему спектакля, а также на его форму.

С одной стороны пустого зала стоит стол с множеством предметов, над ним — камера, снимающая его в реальном времени и транслирующая изображение на белую стену напротив. По обе стороны сидят зрители, замыкая собой пространство действия, — привычный волкостреловский минимализм.

Это театр предмета — действующими лицами в нем являются граненый стакан, неизвестная склянка, ветка без листьев, смятые листы бумаги, выброшенная тряпка, листья без ветки, щепка, воздух, три сгоревшие спички, земля, камень, перо, носки, кирпич, игральная кость, вода, тополиный пух, разбитая бутылка, карандаш, порванная игральная карта, пепел, кусок глины, осколки зеркала, — которые кладутся на лист бумаги с надписью «граненый стакан / вставьте любое из перечисленных выше наименований / вспоминает». Демиург-Волкострелов проводит акт сложения одного с другим в реальном времени, являясь не актером, но режиссером. Это действие — рукотворное соединение листа бумаги с предметом — отличает спектакль от аудиальной инсталляции.

Д. Волкострелов в спектакле «Горький / Толстой. Воспоминания». Фото Т. Шабуниной

После помещения предмета на лист бумаги Волкострелов подсвечивает объекты с помощью настольной лампы с разных сторон, давая как бы разную оптику, параллельно с этим включается одна из заметок Горького, озвученная то Данилой Козловским, то Елизаветой Боярской, то Дмитрием Ренанским, то Ильей Делем и др. (на каждую заметку — новый голос). В спектакле нет закономерностей, и их отсутствие — главный режиссерский прием. Так, предметы женского рода могут быть озвучены как женщиной, так и мужчиной (и наоборот), заметки, в которых речь идет про женщин, могут звучать как мужскими, так и женскими голосами, «вспоминающий» предмет может упоминаться в заметке, а может не упоминаться… Никаких рифм — только выстроенная ритмика горьковских воспоминаний.

В книге конфликт выражен четко: он — в отношении Горького к Толстому. Противоречивые чувства, испытываемые автором, влияют на характер текста: иногда — слепое восхищение, иногда — оправданная злоба. Волкострелов снимает конфликт — текст Горького звучит монотонно, зачастую его не слышно вовсе. Более того — режиссер уравнивает Максима Горького и Льва Толстого, не отделяя толстовские цитаты, упоминаемые автором воспоминаний, от горьковского текста. Получается просто произносимый текст, лишенный авторства, а иногда и смысла. Режиссер погружает зрителя в позицию незнания, оставляя его наедине с предметом и его «воспоминанием».

Предметы, к слову, выбраны тоже безо всякой закономерности: некоторые — из Ясной Поляны, другие принадлежат режиссеру, происхождение третьих неизвестно. В любом случае они не носители тех «воспоминаний», которые в них закладываются (и нет оснований считать их документами).

Узнавание и развязка спектакля происходят в конце, когда демиург-Волкострелов кладет на стол последний лист бумаги с перечислением озвучивавших предметы лиц (но без указаний «ролей») — однокурсники, актеры, друзья режиссера в виде текста по одну сторону зала, и Волкострелов живьем — по другую…

В «Горький / Толстой. Воспоминания» нет ни Горького, ни Толстого, ни воспоминаний — это спектакль о катастрофе утери памяти, попытка искусственно воссоздать документы, лишенные статуса «doc». Это спектакль об одиночестве демиурга, имеющего для создания спектакля не человека, но его голос, не актера, но предмет.