«БАБАйки, или неТО».
Duet NEBOLET (Челябинск).
Авторская концепция Станислава Хомкова и Никиты Манылова

Рождение Клоуна всегда внезапно. Не было — и вот он есть, да еще так, будто всегда был. Вдруг пришел невесть откуда и начал свое, клоунское, мгновенно вписанное в архетип, узнаваемое по способу существования его самого и по рождающейся улыбке у зрителя. Клоунское — часть природы, которую невозможно присвоить или изменить. Или она есть, или ее нет. Те, что не Клоуны от природы, не то чтобы не могут ими стать, но, приобретая, обучаясь, тренируясь, они редко перешагивают порог талантливого, временами даже очень затейливого, популярного и востребованного аниматорства. Во времена, когда клоунада, как и вообще комическое, была принадлежностью балагана и не имела права присутствовать в рафинированных конных представлениях цирка, природа, и тогда рождавшая Клоунов, брала свое. Почти в каждой кочевой или стационарной труппе непременно находился тот, кого именовали комиком, и он, пусть даже на лошади, развлекал публику своими милыми комическими этюдами, еще очень слабо походившими на современную клоунаду. Полторы сотни лет, обозначающие развитие классической клоунады, не сильно изменили статус-кво.

Н. Манылов, С. Хомков в спектакле «БАБАйки, или неТО». Фото из архива театра

О том, что Станислав Хомков и Никита Манылов на самом деле Клоуны, причем, похоже, именно с этой, заглавной буквы, можно было, наверное, только предполагать. Однокурсники и выпускники Челябинской академии культуры и искусств (2016) играют в челябинском театре «Манекен» уже седьмой год самые разные роли и порядком загружены, но, как это часто бывает с настоящими клоунами, рвутся куда-то еще. И как только себя не называют: «авангардный дуэт с ностальгией», «авангардный и театральный союз», Duet NEBOLET. И только слова «клоун» в этих названиях нет. А тем временем именно клоунское определяет направление их исканий и именно Клоунами они становятся, когда выходят на сцену в двух своих спектаклях «MOMENTO MORI» и «БАБАйки, или неТо»

Дуэту NEBOLET от роду года два, и его гастрольная афиша за пределами родного Челябинска стремится к нулю. На прошедшем летом 2023 года Фестивале уличных театров «Елагин парк» дуэту впору было затеряться среди хедлайнеров клоунского жанра — публика устремлялась к легендарным «Микосам», на спектакли именитого «Комик-Треста», к клоунским опусам Театра имени Которого. NEBOLET был буквально котом в мешке, ему выделили крохотную тесную площадку зрителей на пятьдесят — и зря. Единственный пока что вывозной спектакль «БАБАйки, или неТО» собрал на показах в два-три раза больше зрителей, чем рассчитывали организаторы. Уже позже оказалось, что NEBOLET так и остался бы достоянием Челябинска, если бы не те самые титулованные «Микосы», что разглядели молодых артистов на Фестивале уличных театров «Театры без крыш» в Челябинске в 2022 году, настояли на вручении безвестным комедиантам Гран-при и сильно способствовали приглашению дуэта в Санкт-Петербург. И этот сюжет — буквально о том, что свояк свояка видит издалека. «Микосы», исповедующие традиции философской бессюжетной клоунады с акцентом на выраженной визуальной и содержательной буффонаде, мгновенно учуяли в NEBOLET родную кровь. То же самое произошло в Елагин парке — профессиональный зритель, пришедший взглянуть на новичков, немедленно разразился восторженными ахами и охами.

«БАБАйки, или неТО». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Охать было от чего. Магия настоящей клоунады такова, что она завораживает и лишает всякого желания расщеплять это явление на кванты. Собственно, то, что делают Хомков и Манылов, могло бы продолжаться вечно — их «БАБАйки, или неТО» из разряда спектаклей, финал которых хочется отодвинуть на неопределенное и обязательно далекое расстояние. Детская аудитория может остаться дома — спектакль о том, как «двое одиноких мужчин ищут женщин», полон недетской тоски от одиночества и светлых мечтаний о прекрасной незнакомке как в духе рыцарских романов, так и ради вполне плотских намерений. Он понятен не испытавшему страданий ребенку лишь фрагментарно и только в той части, где Хомков и Манылов ступают на узкую тропинку клоунского хулиганства вроде брызгания водой из опрыскивателей, больших и маленьких пистолетиков и бутылок.

Внешний облик артистов в «БАБАйках» обманчив в жесткости выбранной маски и намеренной старомодности: два героя словно вышли из школы лицедеевской буффонады сорок лет назад. Яркий и предельно контрастный грим с начерненными бородами и потекшими черными глазами, белый абрис рта и слегка красные носы в сочетании с оверсайзными комбезами рождают в памяти шлейф клоунских образов постлицедеевской эпохи и фильма «Как стать звездой» с непременными нелепостями костюмов и чрезмерностями грима. Визуальный стиль «БАБАек» — в его полной бессистемности: оранжевый комбинезон поверх зеленоватой рубашки плюс потертая и нелепая «арестантская» шапочка Хомкова родственны тельняшке и сильно короткому черному комбезу и такой же черной шапочке-кипе Манылова разве что принципом «из подбора» в духе Леонида Лейкина и Анвара Либабова.

«БАБАйки, или неТО». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

Для спектакля нужен-то всего стол с двумя стульями, самовар да портновский манекен. В Елагин парке «из подбора» собрали целую комнату-кухню — с буфетом, кроватью, зеркалом. Такую коммунальную кухню, на которой встречаются два одиночества, распивают чай из блюдечек и придумывают себе — рисуют, воображают, насвистывают, напевают — образы долгожданных любимых женщин. Они вроде даже уже есть — клоуны пристально вглядываются в обрамленные холсты, умиляются, любовно прижимают их к себе, гладят — и растягивают, смакуют интригующий момент. Герой Манылова, смущаясь, закатывая глаза и неловко пожимая плечами, с десятого раза наконец-то поворачивает холст к истомившейся публике — на нем не ожидавшийся портрет, а все лишь одно слово «Зося». И непутевый клоун несет эту надпись уже как транспарант, как табличку на вокзале, бросаясь в публику в надежде на встречу. Но с Зосями в публике неважно, то есть «Не то!», и короткие два словечка становятся навязчивым слоганом спектакля. Играясь, клоуны искажают реальность, запутываются в фантазиях, но в конце концов одумываются — «не то!» — и начинают поиск своего клоунского мужского счастья с начала, но с тем же концом. Все «не то!», счастья нет.

Герою Хомкова везет чуть больше. На его портрете-транспаранте написано «Люда», и Люда в публике таки находится, ее отправляют на кровать, клоун в полной ажитации крутит широченное покрывало, заворачивается в него, словно нагой, как в римскую тогу, бросается на кровать, накрывает ее вместе с Людой, но герой Манылова тут как тут, оттаскивает товарища. И как-то неуловимо становится понятно, что не Люда «не то», а то, что пытается проделать с Людой ошалевший от долгожданного счастья герой Хомкова. «Не то!», когда мужчина набрасывается на незнакомую понравившуюся женщину в полной уверенности в собственной неотразимости. Не то, когда минутная встреча становится потом причиной нелепых терзаний. И клоуны снова пьют чай у самовара, утешая друг друга, и один слегка массирует загривок другому, а тот отфыркивается, в ответ раздается взрыкивание, и вот уже перед нами кот и пес. Шипят, вращают глазами, фырчат, лают, готовятся к нападению — и привлекают публику. И вот уже половина зрителей шипит как кошки, другая половина бодро гавкает — и клоуны умело и тонко ведут эту качественно модифицированную цирковую «кричалку», не давая процессу перейти в безумные неконтролируемые визги, как это часто бывает в классическом цирке.

«БАБАйки, или неТО». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

При этом эти современные Асисяи, поджидающие своих Макатум, сильно поднаторели в том, что касается актуальных форм театра, уличного театра, клоунады, интерактива и пр. Может быть, именно поэтому их аудитория до сих пор — аудитория уличных фестивалей и шествий. Клоунада в «БАБАйках» максимально приближена к публике и даже больше — невозможна без нее. Раз за разом артисты привлекают в свой спектакль зрителей, и поскольку ищут эти двое женщин, то женщины и становятся их главными партнерами. При этом нужно понимать, что такая буффонная и физическая клоунада возможна только на условиях полной коллаборации со стороны публики и абсолютной импровизационной свободы со стороны клоуна.

Способ существования клоуна диктует способ коммуникации со зрителем: клоун нем, его арсенал — физический диалог, и в этой системе рядом с клоуном немеет и зритель, начиная вдруг выражаться мимикой и жестами. Когда превратившиеся в кошку и собаку Хомков и Манылов вызывают из публики девушку в качестве третейского судьи, начинают ласкаться к ней со всеми звериными повадками, предлагая выбрать, кто же лучше, кажется, что не расположенная к таким условностям зрительница вот-вот вынудит клоунов отступиться и провалить фрагмент. Игра на мгновение зависает, но вдруг эта самая зрительница начинает наигранно чихать. Аллергия как причина равнодушия к ласкающимся клоунам ход внезапный и явно еще не встречавшийся артистам, но в запасе всегда есть спасительное «не то!». И все мгновенно ясно, смешно и необидно — сюжет спасен, заулыбавшаяся девушка отправляется на место, а клоуны продолжают свою тонкую вязь шуток и лирических отступлений.

«БАБАйки, или неТО». Сцена из спектакля. Фото из архива театра

И казалось бы, они не придумывают ничего нового, но в каждом фрагменте есть и узнаваемая органичность, и очевидная оригинальность. Когда погрустневший герой Хомкова запевает «Где же ты, любовь моя?» в специфически грузинском исполнении Элгурджи Бурдули и беспомощно водит руками — в этом нет отрешенности «Блу канари» (где слова разбирать, конечно, нет нужды), но есть ядерный и гомерически смешной замес «поющей маски» и «зримой песни» в клоунской интерпретации.

При этом NEBOLET напрочь лишен пластического хаоса. Напротив, каждый из артистов всегда словно чуточку в рапиде, с едва уловимой задержкой, как, например, это было у Юрия Никулина или Славы Полунина. Их герои — созерцательные фрики, несуетливые мечтатели, терпеливые рыбаки-наблюдатели, для которых главное процесс. У их реакций всегда чуть отложенный старт, чуть замедленная скорость.

Н. Манылов, С. Хомков в спектакле «БАБАйки, или неТО».
Фото из архива театра

Очевидно, что Хомков и Манылов не хранят пепел, но разжигают огонь, и примат образования сказывается здесь наилучшим образом. «БАБАйки» — не цепочка интермедий с чередой удачных гэгов и как бы надбытийным сюжетом в духе клоунского ревю, а полноценная история, рассказанная языком клоунады. Сюжет первичен и определяет вектор фантазии — все придуманное опирается в первую очередь на историю и сплетено в лучших традициях театральной режиссуры. При этом их текст — не динамический немой диалог с выстроенными фразами. Из того, что делают эти два артиста, вряд ли получится внятная пьеса, как это возможно, например, в театре «Семьянюки». Озвученные «БАБАйки» — это театр вздохов, бессвязных слов и междометий, чуждый диалогам, но близкий театру абсурда и клоунаде тех же «Микосов». Вся драматургия здесь — в паузах и взглядах. Рафинированная физическая клоунада, очищенная не то что от всяких трюков, но даже от броскихгэгов.

Любопытно, что придуманные для «БАБАек» клоунские маски не являются константой художественного образа артистов дуэта. Их канал в YouTube содержит образцы салонной клоунады, опытов а-ля Чарли Чаплин или Гарольд Ллойд. При этом Хомков и Манылов активно работают с самым разнообразным музыкальным контентом (и это очень видно в «БАБАйках»), создавая оригинальные и эксцентрические видеоскетчи на, казалось бы, заезженные композиции.

Н. Манылов, С. Хомков в спектакле «MOMENTO MORI». Фото из архива театра

Разнонаправленные творческие искания дуэта NEBOLET под общей и совершенно неконкретной вывеской «клоунада» лишь подтверждают историческую традицию. Как когда-то на заре классического цирка артисты-комики взбирались на лошадь для того, чтобы воплотить свое комическое мироощущение, так и сейчас Хомков и Манылов придумывают своих разноликих клоунов просто потому, что, видимо, не хотят иначе. И в разноликости и есть оригинальность и современность — внутреннее мироощущение диктует клоунский принцип существования, но не маску. И сегодня артисты могут выйти во фраке, а завтра в балахоне, сегодня сыграть вполне бытовые «БАБАйки», а завтра погрузиться в эксцентрический абсурд. Границы клоунады размываются стремительно, и NEBOLET — лишь один из застрельщиков. На подходе «Высокие братья», дуэт «ДаМы», клоунский лейбл «Клаунхаус» и почти дюжина театральных режиссеров, объявивших или уже поставивших клоунские спектакли.

У «БАБАек» классический финал. Образцом мечтаний двух клоунов внезапно оказывается портновский манекен с плоским прямоугольником вместо головы, и метафора долго не считывается. И только когда артисты, наконец, несут манекен к публике и разворачивают прямоугольник, оказывается, что это не что иное, как зеркало, в котором отражаются лица — сперва тех вызванных на поклоны девушек, что помогали артистам в спектакле, а затем и остальной публики.

Н. Манылов, С. Хомков в спектакле «MOMENTO MORI». Фото из архива театра

Понятный и лирический месседж об идеале внутри нас, который надо только уметь рассмотреть, финалит один из самых трогательных клоунских спектаклей нашей страны. Наступившее время тишины — территория клоунады, которая никогда не перестанет говорить о лучшем в человеческой природе. Клоуны — вперед!

Сентябрь 2023 г.