Боковые стены и задник Малой сцены Театра Ленсовета затянуты грубым, светлым полотном. На возвышении — микрофон, синтезатор, колонки, пара стульев, медный таз. В спектакле четыре безымянных героя: Любимый человек (Роман Кочержевский), Нелюбимый человек, Нелюбимый человек (Александр Новиков), Человек в комнате (Ольга Муравицкая) и Кто—то по поводу мусора (Марианна Мокшина—Бычковская). Собственно, и автора—то у драматического текста нет, как заявлено в программке. Так и написано — "No name«. Впрочем, интрига выходит не слишком удачной, ибо драматург, разумеется, есть и зовут ее Екатерина Нарши (настоящая фамилия —  Селезнева). Со слов самой Екатерины, этот псевдоним «сложносокращенный вариант фамилии прабабушки по материнской линии — Екатерины Михайловны Нарцизовой—Шипуновой». Прячась за столь сложным вымышленным именем, автор, возможно, претендует на сложность и многозначность сочиненного им текста. И того, и другого вполне хватает. Другой вопрос — погружаясь в чащобы подсознания, создатель текста, похоже, запутывается в них сам и запутывает остальных.

Главная героиня поначалу не произносит ни звука, стоит или сидит поблизости от трех других героев, которые ведут довольно активную деятельность — разговаривают, смеются, поют, играют на клавишных. Вдосталь насмотревшись на пир жизни, женщина не выдерживает, хватает веревку с петлей, но дело до конца не доводит — в петлю засовывается бутылка шампанского. Не выдержав давления внешнего мира, несчастная запирается у себя в комнате, где единственным утешением и другом служит тень дерева, что по другую сторону окна. Непохожесть героини Ольги Муравицкой подчеркивается буквальными действиями: нервно поснимав почти всю одежду, она выворачивает ее наизнанку и надевает вновь, на руки натягивает чулки, а на ноги напяливает перчатки. В таком необычном виде красивая, эффектная женщина принимается выкрикивать реплики о тени дерева, о себе, такой тонкой и ранимой, о мужчинах, ее обожающих. Меж тем сквозь спонтанный акционизм и нагромождение смыслов пытается продраться история любви трех людей, пытающихся как—то разобраться со своими чувствами, но чем дальше, тем больше умножающих печаль и страдание. Время от времени от чрезмерности и выспренности сценическое действие уходит в музыку, где звучат живые голоса артистов и внятные тексты. Несмотря на присутствие на сцене замечательных и самоотверженных актеров, режиссер Мария Романова до конца с манерностью и вычурностью текста не справляется.