Роман Габриа поставил в Театре спектакль по мотивам пьесы Ивана Тургенева «Месяц в деревне» (12+).

Авторский сюжет, в общем и целом, сохранен. Герои ищут выход из любовного многоугольника. Или даже многогранника. Однако действие перенесено во времени на сто с лишним лет вперед. Персонажи одеты экстравагантно, но очевидно в духе дня сегодняшнего. Сын главной героини Коля играет с радиоуправляемым ежом. Его учитель Беляев, из-за приезда которого вспыхивают страсти в тихом поместье, практикует медитацию и холотропное дыхание. И уже неудивительно, что со сцены звучат песня «Туман» группы «Сектор Газа» и хит конца XX столетия — Live Is Lite. А текст Тургенева дополнен воспоминаниями о концерте рок-группы и оборотами, характерными для дня сегодняшнего: «Да ладно!», «Фигушки вам!» и прочее.

«Наш спектакль — скорее отклик сюжетом на день сегодняшний, на его энергии. Рефлексия о себе», — говорит Роман Габриа. Соответственно, тургеневских барышень в этом спектакле можно увидеть только на экране, где демонстрируются импрессионистические портреты молодых дам. Воспитанница же главной героини Натальи Петровны {в этой роли Евгения Игумнова) 17-летняя Верочка (София Большакова) превратилась в трудного подростка, протестующего против всех и вся и настроенного отнюдь не сентиментально.

Дальше — больше. Влюбленный в Наталью Петровну друг семейства Ракитин обернулся богемным музыкантом. «Интересная история: мне сон приснился, что Раки-тин играет на виолончели — картинка, — рассказывает режиссер. — Я пришел на одну из репетиций, тихонько предложил: а что если Ракитин у нас будет играть на виолончели?». Оказалось, исполнитель роли Владимир Крылов действительно владеет этим инструментом. «В результате виолончель стала решением целого образа. И даже финала спектакля».

Впрочем, начнем с начала. В поместье, где проводят лето Наталья Петровна и ее муж Аркадий Сергеевич (Александр Большаков), приезжает молодой учитель русского языка (Василий Гетманов) — непосредственный, деятельный, азартный. Он ухитряется смутить покой всех дам, сам того не заметив. Да и когда ему размышлять о чувствах? Он то запускает огромного змея, то мастерит для Коли лук и стрелы… Часть эпизодических персонажей пьесы из постановки выведена, все внимание сконцентрировано на главных. Вот только вместо нежных, нюансированных (тургеневских) чувств на них обрушивается любовь огромная, неуправляемая. У Тургенева о чем-то подобном ближе к финалу говорит Ракитин: «Всякая любовь счастливая, равно как и несчастная, настоящее бедствие, когда отдаешься ей весь». Габриа смещает

акцент, он ставит не про бедствие, а про стихию, которая не бывает плохой или хорошей. Недаром по сцене разгуливает козлоногий Фавн — тот, что в античных мифах предсказывает будущее, преследует нимф и вселяет «панический страх».

«Двигатель, на который мы опираемся, — самосознание Натальи Петровны, глубоко переживающей процесс личного перерождения», — говорит режиссер. Вместо впервые полюбившей взрослеющей женщины мы видим человека, заглянувшего в свое подсознание, в тот самый древний миф. Реальность для героини постепенно сливается со сном, сценическое пространство становится чем-то вроде опушки темного, зачарованного леса. Муж Аркадий слишком прозаичен на фоне пробудившихся в Наталье Петровне страстей, Ракитин — слишком благонравен. И лишь в молодом учителе сына она видит источник новой жизни, второй молодости. Но и тот не причина, а повод для перемен, которые в ней происходят и с которыми она не справляется.

Но главное достоинство нового спектакля Романа Габриа — в его многослойности. Посмотрев эту постановку, можно задуматься отом, как опасны чрезмерные чувства, или о конфликте поколений, или о неумении людей слышать Друг друга…

А сам режиссер говорит: «Никакого специального послания в нашем спектакле нет: любить тех, кто рядом; быть внимательным друг к другу; преодолевать себя; оставаться во всех жизненных ситуациях человеком..».