12 июня в Молодежном театре на Фонтанке состоялась премьера спектакля «Идиот. 2012». Режиссёр-постановщик Семён Спивак, в ролях — его студенты-третьекурсники. Главный экзаменатор — Федор Михайлович Достоевский, создавший 144 года тому назад драму человеческих характеров.

…Гаснет свет, и из левой кулисы в пространство сюжета входит молодой человек, высокий, худой и бледный, но с таким светом в глазах, что даже зрителю передаётся его упоение какой-то необъяснимой благодатью. Лев Николаевич Мышкин, последний из этого славного княжеского рода. Ясен и простодушен, как не всякий ребёнок. Он поворачивается спиной к зрительному залу — перед ним огромной стеной компьютерный экран в стадии загрузки. Потом на этом импровизированном мониторе появляется жёсткая игра, где анонимный игрок расстреливает персонажа. А на командной панели зажигается значок зарядки батареи — 100 %, по мере развития коллизии этот показатель будет уменьшаться. И вдруг сквозь стрекотание автоматной очереди пробивается песня, звуки иного мира: «Где ты спишь душа, что в саду твоём?» Актёры, подобно античному хору, приоткрывают пространство другого измерения.

Я смотрела спектакль дважды. Словно наждаком, он снимает с души мёртвые частицы, добираясь до её оголённой беззащитной сердцевины. И возникает боль, а вместе с ней стыд и унижение — от осознания, что находишься на территории мрака, а не света, — тебя подводят к черте, за которой или подъём, или падение.

Анатолий Друзенко, Алиса Варова, Юрий Николаенко, Андрей Некрасов, Николай Иванов, Валерия Гончарова, Константин Елисеев, Илья Демидов — ещё совсем молодые ребята, волнующиеся, сомневающиеся, выплёскивают такое неистовство чувств, такой безудержный гнев и горечь, что затягивают зрителей в этот круговорот. На такую искренность способна только молодость, это потом жизнь научит увиливать и маскироваться, а сейчас — в звенящие двадцать! — можно позволить себе роскошь жить, как чувствуешь, на разрыв аорты, на пике пульса, срываться на хрип, чтобы завтра снова выйти на сцену почти без голоса.

Актёру Анатолию Друзенко досталась тяжёлая ноша, — в романе Мышкин почти не меняется эмоционально, а в спектакле переживает алхимическую реакцию: воздействие на него мещанского мирка оказалось отнюдь не благотворным. Грязь особенно видна на белом. И если в первой части он благостно пассивен, причём настолько, что окружающие воспринимают его как юродивого, от которого ни вреда, ни пользы, то после пощёчины Гани Иволгина, свалившей его с ног — «Долго ли ты, идиот, мне дорогу переходить будешь?» — он меняется. Поднявшись, Мышкин, словно перешагивает невидимую грань, превращаясь в мужчину, способного сопротивляться. Во второй части спектакля, когда действие перемещается в дом Настасьи Филипповны, он уже не «плывет по течению», от его благости не осталось и следа. Окунувшись в «высший свет» с его мерзостями и тайными сговорами, он открыто встаёт на сторону униженной и оскорблённой «падшей женщины», за которую торгуются, как за дорогую вещь. Он предлагает ей защиту — замужество, произнося заветные слова «Я уважать вас буду».

Кто бы мог подумать, что этот очарованный странник способен на такое сопротивление злу?! Желая удержать загубленную душу, он проявляет удивительное упорство. Он знает, что если она уедет с Рогожиным, то разрушит себя окончательно. И она знает это, и все действующие лица этой истории. Но никто ничего не делает, кроме Мышкина…

В финале он остаётся один на один со зрительным залом. За его спиной на экране монитора пылает огонь, поглотивший всех участников этой истории, а датчик батареи возвещает о том, что энергии больше нет. Энергии для жизни и любви, всепрощения и утешения. Но остаётся крохотная надежда, что свет всегда найдёт себе дорогу. Даже в самой непроглядной тьме. Было бы кому его зажечь…