Международный день театра «Святая крепость» отметила премьерой спектакля «Два веронца» по Шекспиру в постановке Бориса Голубицкого. К тому же театру — 33 года. Так что в один день поводом для праздника послужило несколько событий.

Премьера в театре — само по себе событие и праздник. С премьерой поздравляют. А что может быть более значимым на сцене, чем Уильям наш Шекспир? Как сказал Борис Голубицкий в интервью корреспонденту «ВВ», знаменитый драматург предъявляет высокие требования постановщику и артистам.

Поставить спектакль в Выборге Борису Наумовичу предложил Юрий Лабецкий, художественный руководитель театра «Святая крепость». Голубицкий — учитель Юрия Евгеньевича еще со времен театральной студии, главный режиссер театра драмы в Орле, их связывает дружба длиной в 50 лет.

А почему «Два веронца»? Это раннее произведение Шекспира, некоторыми линиями сюжета перекликающееся с «Ромео и Джульетта» (действие происходит частично в Вероне). Своего рода предтеча. А поскольку спектакль о знаменитых веронских любовниках уже есть в репертуаре театра, то решили тему Вероны продолжить.

По большей части, у великого английского драматурга — трагикомедии, переплетение трогательного и комедийного. Ставить для наших современников Шекспира сложно. Текст местами архаичен, шутки, которые были рассчитаны на простого, неискушенного зрителя, могут быть не поняты нашим зрителем. "Очень многое зависит от переводчика«,- отметил Борис Наумович. В данном случае, это превосходный перевод Николая Эрдмана. «Я не сторонник осовременивания классики, когда героев переодевают в одежду нашего времени, — сказал Борис Наумович, — когда Гамлет становится сыном президента крупной компании. Гамлет — принц, сын короля, а не президента компании». Тем не менее, «Двух веронцев» немного осовременили, именно, чтобы сохранить комедийный дух пьесы. Это касается, в основном, сцен с Лансом и его собакой. «Модернизация» корректная, не слишком вызывающая, не затрагивающая сути характеров и ситуаций.

Вообще, Ланс (Евгений Никитин) и его собака (Максим Гладков) явно стали фаворитами публики, с ними связаны наиболее смешные моменты спектакля. «Неизвестно, были ли во времена Шекспира собаки на сцене (персонаж в пьесе есть, но он точно не разговаривает) и играли ли животных артисты, но Максим Гладков знает, как это делается», — отметил Голубицкий.

Мало сказать, знает. Это был такой превосходный пес, сочетающий в себе одновременно человеческие и собачьи качества. Если можно так сказать, он был совершенно похож на собаку в своих повадках, умильно подлизываясь к хозяину, когда заслуживал трепки. И, в то же время, в нем проглядывала человеческая подловатость и человеческая же радость и благодарность за то, что не бросил его хозяин. К тому же, пес разговаривал! Иногда, всего пару раз — то ли это были его мысли, выраженные человечьим языком, то ли взаправду пес решил высказаться, но выглядело это очень уместно, и его реплики звучали уморительно смешно. Максим Гладков и Евгений Никитин сыграли дуэт, в котором человек оказывается рабом своей привязанности. Животное управляет человеком, а не наоборот.

Очень выразителен и Ланс Никитина: мудрый, забавный со своей философией, способный выйти победителем из словесного поединка благодаря хладнокровию и пониманию своих слабостей. Евгений Никитин прекрасно изобразил слугу-аристократа, удачно объединив в образе театральную условность персонажа шекспировского времени с реалистичной психологией типажа. Как известно, из героев пьес Шекспира выросла современная классификация архетипов характеров.

Для того, чтобы подчеркнуть условность действия, в пьесу введено Лицо от театра (Николай Устинов-Лещинский). Лицо комментирует происходящее, а иногда активно вмешивается в действие.

Вообще, в комедиях Шекспира второстепенные персонажи — слуги, дуэньи — выходят на первый план. Они более реалистичны, чем лирические герои, забавляя своим плутовством и народной смекалкой, иногда именно в их уста автор вкладывает очень важные истины.

С этой точки зрения лирические герои «Двух веронцев» менее выигрышны. Образы схематичны, коллизии сюжета позже повторяются во многих других пьесах Шекспира. Так, влюбленная героиня (Джулия — Дарья Вершинина) переодевается в юношу, чтобы проверить верность своего возлюбленного — Протея (Михаил Никулин). Такие переодевания происходят и в «Двенадцатой ночи», например, или в «Как вам это понравится?»

Михаил Никулин (Протей) вынужден играть вялого влюбленного в первой части и ожесточенного влюбленного-предателя — во второй, все как бы в двух цветах. Однако жестокость от нетерпения проглядывает у него и в первой, идиллической стадии, становясь довольно убедительной в сцене погони за сбежавшей Сильвией (Ирина Кокрева).

Дебютировала в роли Джулии молодая актриса — Дарья Вершинина. В шекспировские времена влюбленность принято было изображать аффектированно, со всеми ее внешними проявлениями. Дарье удачно удается передать капризные переходы от одного настроения к другому, влюбленность и отчаяние она играет эмоционально искренне. А сцена прощания Протея и Джулии преодолела все условности сюжетной линии. Молодые артисты (Вершинина — Никулин) страстны, по-настоящему погружены друг в друга. Это, и в самом деле, предтеча знаменитого прощания Ромео и Джульетты, словно облако любви зримо возникает на сцене.

А вот Антону Косолапову очень удалась комедийная сторона влюбленности. Забавна попытка слуги (Владимир Павлухин) пробудить его к жизни, в то время, как Валентин, забывшись, грезит о своей даме. В известной мере, Косолапов воспроизвел образ Ромео, которого так долго играл, только в юмористическом ключе.

Когда репетировали спектакль, артисты говорили: «А, „Два веронца“, там молодежь играет…». И молодежь хорошо себя показала: режиссер доволен их работой. А мастера сцены задали тот уровень, который необходим для воплощения пьесы Шекспира.