«На Фонтанке» продолжают изучать маленького человека То что Семен Спивак обратился к роману «Идиот», вполне закономерно. В течение уже долгого времени режиссера волнует тема человека с «лица не общим выраженьем» — мечтателя, идеалиста, романтика. Подтверждения тому — его Катерина в «Грозе» (премьера 1993 года) и Дон Кихот из спектакля по пьесе Булгакова (премьера 2008 года) — люди «не от мира сего», не согласные жить в состоянии разлада со своей душой. Закономерно появление в этом ряду и князя Мышкина.

Высокий молодой человек в мешковатой оде¬жде с блаженным выражением лица неторо-пливо выходит из-за кулис. Окинув взгля¬дом зрительный зал, он проходит к центру сцены и поворачивается лицом к фронтальной серой панели, на которой, как на экране огромного компьюте¬ра, проецируется «стрелялка» начала 1990-х. Расстрел, еще один расстрел, еще один… Таковы правила мира, ко¬торому противостоит Мышкин. Только он один не пройдет в пространство «по ту сторону» серой панели, где позже будет полыхать адский огонь камина, в кото¬рый Настасья Филипповна предложит броситься Танеч¬ке, спасая горящие сто тысяч…

На протяжении всего спектакля видна инсталляция, вос¬производящая монитор компьютера. Убывание заряда в его батарее — одно из средств спектакля, вкупе с други¬ми подчеркивающее трагизм происходящего. К концу спектакля заряд батареи кончится…

Князь Мышкин в исполнении Анатолия Друзенко похож на святого с православной иконы — физически силь¬ный, но смиряющий себя человек. Семейство Епанчиных он очаровывает не столько красочными рассказа¬ми, сколько кротостью, готовностью принимать людей такими, как они есть, как их задумал Бог. Мышкин по¬хож и на Белого рыцаря из современного фэнтези, про¬тивостоящего злу. Недаром Аглая читает князю стихо¬творение Пушкина «Жил на свете рыцарь бедный…» Впрочем, рыцарь окажется по-верженным, когда Ганя Иволгин в третий раз публично назовет его идиотом. Спектакль населен многочислен¬ными и столь важными для Дос¬тоевского «маленькими людьми».

Замечателен Фердыщенко (Анд¬рей Зарубин) — легкий, верткий, как бес. Интересны мелкий чиновник Лебедев (Денис Ворошилов, Сергей Яценюк), мгновенно с гибкостью пластилина пере¬страивающийся с целью угодить богачу Рогожину; гене¬рал Иволгин (Николай Иванов), подобно урагану врыва¬ющийся в пространство спектакля… Но, пожалуй, самый мощный образ спектакля — нервная и страстная Настасья Филипповна. Благодаря трагиче¬скому темпераменту молодой актрисы кульминацион¬ная сцена званого вечера достигает накала. А заключи¬тельный момент, когда Рогожин со товарищи поднима¬ют Настасью Филипповну с разведенными в стороны руками, вырастает до символической картины поруган¬ной и распятой красоты.

Как известно, город стоит до тех пор, пока есть в нем хотя бы один праведник. Но вот Мышкин покидает сце¬ну, и заряд батареи сценического интерфейса кончает¬ся. Устоит ли этот мир, если в нем не будет Мышкиных? Спек¬такль производит впечатление не эскиза, а завершенного и цельного произведения, ведь символическим театральным языком в нем обозначены клю¬чевые мотивы романа.