В Мариинке-3 прошла самая ожидаемая премьера фестиваля «Звезды белых ночей» — «Аида» Верди в постановке режиссера Цирка дю Солей Даниэле Финци Паска.

В разгаре «Звезды белых ночей», 19-й по счету петербургский фестиваль Валерия Гергиева, самый статусный из российских. Как всегда он поражает масштабом и вполне обычной звездностью, сочетающей здоровый коммерческий расчет с лихой гергиевской экспериментальностью. В наличии дежурные гергиевские солисты: скрипачи Репин и Кавакос, пианисты Мацуев и Торадзе. Из певцов-легенд имеются Владимир Галузин, Феруччо Фурланетто и Барбара Фриттоли. Супергость из смежных с музыкальным театром областей — Джон Малкович в двух спектаклях с музыкой. Вызывающий уважение спецпроект фестиваля — все 32 бетховенские сонаты (это семь вечеров, с 24 июня по 10 июля) в исполнении знаменитого венского пианиста Рудольфа Бухбиндера. Масштабно представлена звездная дирижерская семья Ярви — патриарх Неэме Ярви с оркестром Мариинки завершает фестиваль 24 июля. А 11 и 12 июля его сын Пааво, выбившийся в новейшие мировые звезды, со своим Бременским оркестром играет симфонии Шумана.

Открылись же «Звезды» 23 мая милым и беспроблемным «Любовным напитком» с Анной Нетребко и Эрвином Шротом в главных ролях, сполна оправдывающих своим присутствием название фестиваля. Но это еще зимняя премьера театра. Собственных оперных премьер на фестивале две. Последняя состоится под самый конец, 21 июля. Дочка великого дирижера Георга Шолти Клаудиа ставит оперу Бриттена «Сон в летнюю ночь», где главный козырь — британский бас-баритон Уиллард Уайт, прогремевший здесь год назад в «Замке герцога Синяя Борода» Белы Бартока.

И еще одна — «Аида». Премьера оперы Верди прошла только что. Из-за имени постановщика — Даниэле Финци Паска, известного в первую очередь в качестве режиссера Цирка дю Солей, ее можно назвать самым интригующим проектом уходящего мариинского сезона. Хотя место действия — вовсе не основная сцена Мариинки, а новый концертный зал — так называемая Мариинка-3. Гергиев, справедливо гордящийся его акустикой, настойчиво стремится заполнить зал не только концертами, но и театральными работами. Но отсутствие театральной планировки и нормальных кулис обычно приводит к компромиссным решениям. Постановщик новой «Аиды» наконец нашел самое честное решение проблемы.

В его спектакле актерам не приходится делить пространство на сценическое и закулисное. И хор, и солисты все время на глазах у публики — просто те, чья очередь петь, вылезают на квадрат сцены, остальные рассаживаются вокруг нее в качестве более или менее заинтересованных зрителей. Тут же, на скамьях, хор из одетых в белое египтян, накинув темно-синие покрывала и нахлобучив фантастические маски, превращается в эфиопских пленников. Или из светских граждан — в священнослужителей, надев сказочные колпаки (художник по костюмам — Джованна Буцци).

Ожидаемый цирк исчерпывается упражнениями с лентами и флагами и центральным номером акробата в «Колесе Сира», заменяющем шествие возвращающегося с победой войска Радамеса. Самая эффектная и, по сути, единственная декорация (автор — Жан Рабасс) — опускающаяся сверху конструкция из переливающихся светодиодных трубок (видеодизайнер — Роберто Виталини), маркирующих магические моменты сюжета. Начинается спектакль с занимающей всю сцену запутанной вереницы игрушечных солдатиков, которые долго валятся друг за другом от одного легонького толчка Амнерис. А финальный склеп для Радамеса и Аиды решен в виде накрывающего их, совсем, правда, не страшного, черного куба.

Вообще, устрашить, растрогать или вызвать какие-нибудь другие сильные эмоции публики у спектакля не получается, да, похоже, он и не ставит перед собой такой задачи. Но его ритуальная красота местами завораживает. Ее дополняет оркестровая роскошь, произрастающая из ямы под управлением Гергиева. И оттеняют — выдержанные вполне в духе традиционного русского театра актерские работы, где главным событием на премьерном спектакле стала Амнерис в исполнении Екатерины Семенчук, страстной, переполненной коварством, любовью, ревностью и отчаянием. Она затмевала и деликатную Аиду в исполнении Екатерины Шиманович, и тем более Радамеса, с ролью которого натужно справлялся Август Амонов.