«1984». По роману Д. Оруэлла.
Санкт-Петербургский Городской театр.
Режиссер Виталий Любский, сценограф Александр Якунин.

Роман-антиутопия Оруэлла сейчас, как и семьдесят лет назад, прекрасно ложится на российскую действительность. Старший Брат все так же бдительно следит, Эммануэль Голдстейн медленно умирает в СИЗО, новояз проник на федеральные каналы, а двоемыслие — жизненное кредо...

Скромный, глубокий, непосредственный, всегда сияющий волей к жизни и вдохновением, ушел... Ушел в особое время, в ночь после Пасхи, когда для многих мир освещен таинством Воскресения.

Ефим Александрович распахнул мое сердце и сердца тысяч зрителей и людей, которые имели счастье видеть его на сцене и быть его друзьями при жизни. И я знаю, что он оставил каждому неизгладимое ощущение нежности, света, подлинности и силы.

«Вишневый сад. Комедия». А. П. Чехов.
Театр на Таганке.
Режиссер Юрий Муравицкий, художник Нана Абдрашитова.

Спектакль по Чехову продолжает и развивает эстетику спектакля по Мольеру, который режиссер Муравицкий сделал на Таганке в прошлом сезоне. С той существенной поправкой, что художником и соавтором «Лё Тартюфа» была Галя Солодовникова, а в случае с Чеховым творческим партнером Муравицкого выступила Нана Абдрашитова.

«Школа жен». Ж.-Б. Мольер.
Театр им. Вл. Маяковского.
Режиссер Миндаугас Карбаускис, художник Зиновий Марголин.

«Школа жен» — второе обращение Миндаугаса Карбаускиса к мировому комическому репертуару. И если героев главного российского драматурга с легкой руки Сергея Бархина со всех сторон обступал проржавевший металл, то персонажи французского классика оказываются вписанными в деревянную серость. Пространство Зиновия Марголина при всей своей масштабности лаконично и функционально: подвижный высокий наклонный помост, заканчивающийся не менее подвижным трехдверным фасадом. Последний — привет классическому декорационному устройству, в котором так удобно соблюдать необходимые единства.

«Моцарт „Дон Жуан“. Генеральная репетиция».
Мастерская Петра Фоменко.
Идея, композиция, постановка Дмитрия Крымова, художник Мария Трегубова.

Спектакль начинается с суеты: рабочие сцены, бутафоры, костюмеры, помреж и другие люди кулис толпой вываливаются со сцены в зал, снимают пару рядов партера, ставят столик, уносят столик, меняют кресла, чайный прибор, графин с водой...

А потом приходит Он — великий (ну ладно, давно известный, очень заслуженный) и ужасный Режиссер. Лицо Евгения Цыганова для этой роли закрыли маской, на тело надели толщинки, узнать артиста невозможно, но Режиссер узнаваем — профиль Мейерхольда, фас Юрия Любимова, в манере говорить проскальзывает как будто даже и Петр Фоменко. Очень сильно шаржированный, но безусловно собирательный образ главной театральной фигуры ХХ века.

«Василисса». М. Малухина.
РАМТ.
Режиссер Филипп Гуревич, художник Анна Агафонова, художник по свету Павел Бабин.

Жила-была девочка по имени Василисса.

Жила одиноко — ни подружек, ни кота, ни пса, ни волшебных клубков, ни говорящих колобков, только родители — мрачные и неразговорчивые трудяги. Дом окружает таинственный лес, где Василиссе строго-настрого запрещено бывать. Прилетает упырь — не в голубом вертолете, а на крошечном трехколесном велосипеде — и требует с родителей ежегодную дань. В случае отказа девочку заберут — таков договор с Берендеем, подписанный кровью, а потому нерушимый. Василиссе, подслушавшей разговор, эта история очень не нравится и, надеясь уговорить царя нечисти прекратить действие соглашения, она отправляется в лес. Тут-то и начинается все самое интересное...

«Фрекен Жюли». А. Стриндберг.
Театр им. Моссовета.
Режиссер Евгений Марчелли, художник-сценограф Игорь Капитанов.

Уже третий раз Евгений Марчелли ставит скандальную для своего времени пьесу Августа Стриндберга «Фрекен Жюли» о насильственном домогательстве госпожой без пяти минут женатого слуги в присутствии его невесты. Впрочем, до определенной степени скандальна она и сегодня, поскольку в связи с этой постановкой впору начать говорить о виризме (не путать с веризмом) — начинающем набирать обороты движении мужчин в защиту своего достоинства от женской половой дискриминации. Не все вокруг маньяки и абьюзеры, есть еще и жертвы мизандрии. И Стриндберг со своей войной полов вполне мог бы стать их неофициальным лидером. Но в спектакле все не так политизировано, как кажется на первый взгляд. Новая «Фрекен Жюли», ставшая первым спектаклем мастера на посту худрука Театра Моссовета, скорее подспудно бросает ироничный взгляд на излишне бурные обсуждения вопросов феминизма, чем передает старые знамена в новые крепкие руки.

«Пятилетка» — петербургский фестиваль современного танца, который проводится раз в пять лет, в 2021 году — в третий раз. Его очередная программа выглядит как диагностика «сети» современного танца. Материал Таты Боевой исследует избранные работы фестиваля на предмет их подхода к отражению внешнего мира, возникшего в танцевальном сообществе за последние годы — или даже за время пандемийной паузы.

Сегодня 100 лет одному из самых легендарных завлитов СССР — Дине Морисовне Шварц. В легендах нам досталось несколько (Ляля Котова, Галина Боголюбова, были и у нас свои, например Галина Абрамовна Горохова в Ленсовете). Но, несомненно, Дина Морисовна — она была такая одна, она была, что называется, классика жанра, того жанра, который почти исчез...

«Фиделио». Л. Бетховен.
Эрмитажный театр.
Режиссер Ирина Фокина, художник-постановщик Алексей Левданский.

Нынешний спектакль посвящен 250-летию композитора и начинается с кино. Задник сцены — это огромный экран, на котором возникают видения серого петербургского неба, узнаваемые панорамы и картины, изображающие декабрьский мятеж. Потом экран, словно воспоминание, рисует переживания Леоноры (в трогательном исполнении Екатерины Шиманович), здесь, видимо, жены русского бунтовщика: вот она в волнении мечется по дворцу, вот она читает письмо, извещающее об аресте супруга, вот бежит по лестнице — спасать, разделить судьбу своего ненаглядного... На финальных тактах увертюры на сцену выходят солдаты, совершающие ритуал смены караула. Потом движение света — и на экране возникают стены тюремного двора. Впечатляющий пролог плавно переходит в первую сцену...

Юбилейный день рожденья празднует Анна Алексахина. В этой актрисе, можно сказать, воплотился особенный петербургский стиль — изящество и интеллигентность, ум и чувство собственного достоинства, природная красота и высокая культура. Графичность, четкость линий тщательно созданного сценического рисунка сочетаются с нервностью, внутренней вибрацией, придающей голосу ломкость и тревожную ноту дисгармонии, хотя внешне героини выглядят шикарно и порой излучают властность (как загадочная и харизматичная Елена Валерьяновна из «Тела Гектора»).

Репетиция окончена. В воздухе повисает пауза, он прокручивает в голове случившееся, на челе вырисовывается морщина, и, прищурившись и потирая лоб рукой, он произносит, как бы сам себе, вполголоса: «Бедный, бедный композитор...» Цельность и единство, равновесие, соподчинение... Он творит композицию. Из спонтанных актерских этюдов, из вариативных предложений художника, из своих вольных фантазий о материале нужно сложить замысловатую мозаику. Отобрать наиболее точное, говорящее, сопоставить, скроить все так, чтобы зазвучала нужная тема, чтобы все подчинялось единой мысли.

15 и 16 апреля прошли два эксклюзивных показа документального спектакля «Мой „Красный факел“», посвященного столетию «сибирского МХАТа».

Как и положено, юбилейный спектакль ставил главный режиссер — Тимофей Кулябин, за сценографию традиционно отвечал Олег Головко, а за работу над текстом — Ольга Федянина. Интересно, что в этом году «Красному факелу» исполняется не 100 лет, а 101. Пандемия скорректировала дату премьеры, и столетний юбилей отмечали с опозданием на год.

С 8 по 11 апреля в Перми проходил фест-проект коммуникаций в искусстве «Р_езиденция» — фестиваль, созданный силами куратора театральной компании «немхат» Саши Шумилина и команды молодых жителей Перми.

Этот текст должен был рассказать об эстетических впечатлениях по поводу четырехдневного, вполне камерного пермского фестиваля. Три спектакля, восемь лекций, две лаборатории — плотная, почти немыслимо ускоренная программа. Но этот стремительный темп — с постоянными перемещениями от аэропорта Большое Савино к частной филармонии «Триумф» в центре города и бассейну «Олимпия» в Индустриальном районе — по окончании фестиваля символически наложился на темп развития уголовного преследования редакторов студенческого журнала DOXA. Быть молодым, заметным, быстрым в контексте современной России становится все опаснее и тревожнее: твоя работа, твой досуг и ты сам уже давно принадлежат не только пространству индивидуальности, но становятся политическим перформансом, приобретают форму высказывания, с которой зачастую входят в коммуникацию не конкретные люди, а репрессивные механизмы.

«Двое на качелях». У. Гибсон.
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Евгения Богинская, художник Ильшат Вильданов.

В лодке могут быть трое, не считая собаки. Если в лодку погрузятся девять человек и три собаки — она утонет.

Когда в пьесе двое, когда это бесконечный диалог, изменения которого зависят от открытой форточки и телефонного звонка, — вряд ли умножение героев на два/на четыре/на шесть/на восемь и деление действия на мелкие кусочки в такой же пропорции прирастят что-то к смыслам. Вряд ли «Варшавская мелодия» нуждается в восьми исполнителях, а «Старомодная комедия», «Игра в джин» или «Лето одного года» — в участии ватаги возрастных актеров (в БДТ вполне хватает Фрейндлих и Басилашвили).

«В кольцах». По книге Е. Некрасовой «Несчастливая Москва».
Театр «Практика».
Режиссер Марина Брусникина, художник Полина Бахтина.

Москву нынче принято ругать, а москвичей проклинать. Причем чаще всего ругательства и проклятия можно услышать как раз от тех, кто живет в столице и даже вполне в ней преуспел. Это забавно и нелепо, хотя, наверное, вполне объяснимо с психологической, экономической и прочих точек зрения. Но куда интереснее разобраться в том, как живут и выживают в Москве конкретные люди и социальные группы, например, успешные девушки ±30. Собственно, это и становится лейтмотивом спектакля «В кольцах», поставленного Мариной Брусникиной в театре «Практика».

Вечер одноактных балетов:
«Concerto barocco», хореограф Джордж Баланчин;
«Autodance», хореограф Шарон Эяль, соавтор Гай Бехар;
«Kaash», хореограф Акрам Хан.
Музыкальный театр им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.

Этот вечер ждали без малого год. Российская премьера балета Акрама Хана должна была состояться летом 2020-го. Хан — фестивальный любимец, на гастроли которого в 2019-м сметали билеты, ждали новых спектаклей и печалились от необходимости прощаться с ним как с танцовщиком. Перспектива получить доступный в регулярной афише спектакль выглядела как логичное «развитие отношений». Однако вмешалась пандемия. За время закрытий у «Kaash» появилась новая (и гораздо более удачная) компания. Планы на сезон 2019/2020 обещали собрать спектакль Хана и постромантические «Вариации» Владимира Бурмейстера. «Вариации» в итоге вышли раньше, осенью 2020-го, дополнив другой вечер одноактовок.

«Урок». Э. Ионеско.
Театр юных зрителей им. А. А. Брянцева.
Режиссер Борис Бирман, художник Василий Семенов.

На сцене — обломки гипсовых реплик античного наследия. Огромный глаз подвешен под потолком, напряженным хмурым взглядом Давида он словно следит за происходящим на сцене действием. Или смотрит на гигантский гипсовый нос, трагикомично играющий роль деревенского буфета (забегая вперед — и наполеоновского жеребца). Где-то позади, в фигуре манекена угадываются очертания Венеры. Капитель колонны ионического ордера с перекошенными волютами и никому не нужным изяществом формы, с обрубленной по самое горло архитектоникой первоисточника — используется как учительский пуф. Винтовая лестница закручивается полинуклеотидной спиралью и упирается в потолок: налицо генетическое вырождение, этот путь никуда не ведет, а ступени используются как полки для книг, которые никто не читает. Культурно-историческая свалка изживших себя артефактов дополняется хаосом бытового плана: разбросанными стульями, счетами, туфлями. Венчается эта картина необъятным круглым циферблатом часов на заднем плане.

В третий раз за сезон в Нижегородском ТЮЗе под руководством Олега Лоевского прошла лаборатория «Кулибинка» — мероприятие по изобретению новых механизмов спектаклей. О результатах «актуализации классики» рассказывают Татьяна Тихоновец и Ольга Наумова.

«Живой Т.». По мотивам пьесы Л. Н. Толстого «Живой труп».
Театр Наций.
Режиссер Данил Чащин, художник Николай Симонов.

И это совершенно точно: на словах — Толстой, а на деле — простой, живенький, понятный по смыслам. В спектаклях Данила Чащина вообще не стоит искать глубин, тонкостей и сложностей. Они не про это. Спектакли Чащина, который стал одним из самых востребованных режиссеров и, того гляди, перегонит Максима Диденко в номинации «модный», визуально броски, лапидарны, прямы и не рождают разнообразия мыслей и чувств. Такой театр. Театр некого броского сообщения.

Позволю и я себе сообщить... Не броско, но вполне лапидарно.