«Квадратура круга» — cпектакль режиссера Ивана Стависского по пьесе Валентина Катаева — рассказывает о том, чего молодежи не понять.

Тоска по безвременно почившей державе — Советскому Союзу — нынче на пике. Согласно январским опросам ВЦИОМ, у 31 % наших соотечественников среднего и старшего поколения слово «советский» вызывает ностальгию и в основном положительные эмоции: гордость (18 %), одобрение (17 %). А 14 % россиян при упоминании «совка» испытывают светлые и хорошие чувства. Молодежь, естественно, к Союзу индифферентна и не понимает отцов, украдкой утирающих скупые слезы при упоминании того, что, собственно, они сами с землей и сравняли…

Философы и историки возразят: «Все идет своим чередом». Мол, не первый раз в истории тоскуют по тому, что порушили. Но порушенного оказалось как-то слишком много, в том числе и в театре, чуть ли не на целое десятилетие некогда «подвисшем» в отсутствие стоящих драматургов. Когда они (драматурги) появились, оказалось, что матом мы не ругаемся, а разговариваем, нравственности в нас ни на грош, а наши дети — обычные отморозки. Ну как тут не затоскуешь, будучи воспитанным на русской и советской классике? Именно в этой тоске, думается, кроется секрет сегодняшнего успеха Володинского фестиваля, трепетного сохранения в репертуарах советских пьес с «постановочным стажем» и попыток привить молодым любовь к очарованию идиотической неиспорченности большинства населения почившего в бозе «совка».

…Вася (Алексей Винников) и Абрам (Иван Федорук) — герои спектакля «Квадратура круга» и соседи по комнате. Общага это или коммуналка конца 20-х — начала 30-х годов прошлого века — не столь уж важно. Важно, что живут ребята во времена, когда духовное и социально полезное начала ставятся выше материальных потребностей. И на тебе — вдруг оба соседа в одночасье женятся… А поскольку в те поры у мужчин принято было приводить жену в свой дом, комсомольцы это и делают. Но Людмилка (Нина Петровская) и Тоня (Мария Сандлер) — абсолютные противоположности. Первая — типичная мещаночка (поясним для молодежи, которая не в курсе: это значит «хозяйственная, домовитая»), а вторая — одни книжки читать горазда. Но ведь «на вкус и цвет…». Только вот по ходу дела выясняется, что Василию как раз милее буквоедка Тоня, а Абраму — хозяйственная Людмила. Что делать? Ни меняться женами, ни разводиться никак нельзя. Ведь за моральный облик членам Всесоюзной комсомольской организации приходилось тогда отвечать «по полной»…

Стависский вместе с художником Анной Лапыгиной загоняют героев пьесы в павильон (для тех, кто не знает, сие — вид декораций), еще больше сужающий пространство малой сцены АБДТ им. Г. А. Товстоногова. В условной комнате умещаются разве что уличная скамейка и груда книг (на территории Абрама) да самодельная лежанка и стол (на половине Василия). Позднее в качестве границы между семейными «полюсами» прибавится еще и ширма.

С антисоветской радостью тесноту на сцене можно было бы трактовать как «зажатость героев эпохой», но помимо главных действующих лиц в нужные моменты на площадке с легкостью помещается еще и комсомольский музыкальный коллектив из пяти человек (Руслан Барабанов, Юлия Дейнега, Дмитрий Мурашев, Андрей Аршинников и Варвара Павлова). К тому же актерская игра молодых людей, изображающих своих ровесников 80-летней давности, абсолютно лишена какого-то ни было налета искусственности или жестокой сатиры. Они играют то, что, наверное, тогда и было свойственно такой молодежи, а именно — искреннее желание соответствовать требованиям своего времени и государства, искреннее непонимание того, как можно выпутаться из ситуации «Квадратуры круга», и искреннюю любовь по отношению к своим избранникам. Комедийность пьесы (которая, бесспорно, и так смешна старшему и среднему поколению) подчеркивается забавным вклиниванием в диалоги героев голоса… радиоточки. Радио старательно комментирует, резюмирует, намекает, разражается музыкальными потоками, всячески участвуя в действии и создавая атмосферу тех лет.

История, естественно, закончится благополучно, а фоном финальному счастью станут документальные фотографии с «неземными», чистыми и хорошими, светлыми лицами тех, кто тогда жил, верил и «соответствовал». Портретно-групповая фотохронология на заднике протянется годов этак до 60-х, может быть, до 70-х, и будет закрыта от глаз зрителей красным развевающимся стягом. Не настоящим, не пугайтесь, а лишенным государственных признаков и нарисованным на белом полотнище. Перед ним и замрут актеры с несегодняшними лицами тех, кто когда-то строил, создавал и, главное, верил в страну, которой уже почти 19 лет нет ни на одной действующей географической карте. В страну, которая имела глупость бороться за образованность и нравственность своих граждан. Пусть сегодня это кому-то и непонятно, как квадратура круга.